Халявные баксы

Попили чайку, посмотрели бумаги, с которыми завтра работать, поговорили о пустяках по жизни, и я балок геолога покинул. Но, пока шел к своему домику, по привычке еще раз разговор с Сергеем в памяти прокрутил. Все, что хотел от него узнать – я узнал. Но не все мне понравилось. Ясно как божий день, что в делах денежных в артели, кроме начальника и его обитающего непонятно где друга экономиста-бухгалтера, никто ничего не знает и возможности узнать не имеет. То-есть, со стороны работяг нет никакого контроля, и что для меня удивительно – даже желания его осуществлять. Неужели Николай Игнатович и впрямь честен и справедлив настолько, что все ему доверяют полностью? И только я с Докой в его абсолютной честности сомневаемся?

Вечером Доке разговор с Сергеем пересказал.

«Темнят гады, специально делают, что бы никто ничего не знал!» – согласился с моим мнением. Но здесь в домик ввалился Владимир и мы замолчали, что бы лишний раз не раздражать приятеля неприятными для него предположениями относительно честности уважаемого (на данный момент) начальника. Однако я не оставил его без внимания – довел до сведения, что завтра будет махать кувалдой один, я занят в другом месте. Почему-то Владимира не огорчил – и у меня в голове тут же мелькнула мысль, что он этому рад, надеясь втихаря смыться на рудный отвал за очередной порцией рудных образцов.

С утра с Сергеем засели за подсчеты. Геолог позаимствовал на время у начальника вторую счетную машинку, и в две руки дело пошло не только быстрее, но и веселее. Причем без ошибок, потому как постоянно сверяли свои вычисления, и если они не сходились – проводили их заново.

Невольно я удовлетворял и свое любопытство – содержание золота в пробах участвовало в расчетах, и теперь я видел, где в руде его много, где так себе, средненько, а где и вообще слезы. Но в среднем в первой трети общего объма рудной массы получалось золота до пяти грамм на тонну. К обеду, когда подсчитали и во второй трети, дотянуло до семи грамм – здесь в некоторых пробах содержание доходило до ста грамм, ну а к концу дня определилось как шесть грамм на тонну в среднем на всю подсчитываемую рудную массу.

«Неплохо, бывает и хуже», – подвел итог геолог, – «И руда ровная – больших содержаний единицы, и малых столько же».

«Всегда такая получается, или же бывает и побогаче?» – хотелось понять, много ли такой руды, в которой друг мой Владимир разглядел потенциальных «клопиков», а стало быть, и содержание золота не граммы, а намного больше.

«В общем-то всегда, ну может чуть больше чуть меньше получается среднее содержание,» – начал разъяснять геолог, – «Но в отдельных гнездах золото хорошее, до двести-триста грамм на тонну, Только гнезд таких раз два и обчелся, и не они погоду делают, а та руда, где золота грамм до десяти на тонну – объем ее приличный, в сотни раз больше слишком богатых гнезд.»

«А в этом сезоне из богатых гнезд руда в отвал попадала»? – не мог никак я успокоиться.

«Да, парочку из карьера подняли, и в наши с тобой подсчеты одно гнездо вошло», – вспомнил геолог, и я понял, что не зря и «бандюки», и Владимир ковыряются в рудном отвале. Куски богатой руды они ищут, где золота двести-триста грамм на тонну, где оно видимое и крупновкрапленное, а стало быть легко извлекаемое при умении и незначительной затрате собственных сил.

К себе я возвращался не очень обрадованный услышанным от Сергея. Теперь сомнений у меня не было: выискивать богатые рудные образцы и есть основная работа «бандюков». Не дай бог, и Владимир покатится по той же дорожке.

В домике ни его, ни Доки не оказалось, хотя рабочий день уже закончился. За последнего я не переживал, у того с головой все нормально. Но Владимир – он то где сейчас, если не на рудном отвале? Опять припрет мешок камней и будет демонстрировать, как у него едет крыша?

Я сидел и придумывал, что выскажу ему нелицеприятного по поводу дурацкого увлечения – никак нельзя допустить, что бы занимался он теми же делами, что и «бандюки». Если не хочет побывать на зоне, откуда они недавно выписались. Или получить по башке хорошей железякой.

Первым объявился Дока. Увидел мою хмурую физиономию, и конечно поинтересовался, о чем я переживаю. Пришлось рассказать все, что думаю о нашем общем приятеле. Дока тут же помрачнел и предложил свое участие в решении проблемы:

«Пока его нет, давай камни из домика выкинем. А новые принесет – туда же отправим!»

«Бесполезно», – не поддержал я приятеля, – «будет не в домик тащить, а прятать в горках. Лучше давай с ним поговорим, объясним еще раз недоумку, чем все кончится, если не дай бог он самородок выколотит, или же просто золота наковыряет и попытается сплавить за деньги. Он же понятия не имеет, что получит в итоге в лучшем случае головную боль, а в худшем…в худшем может быть все, и тюряга не худший вариант».