Халявные баксы

«Всю» – раньше надо было! Когда вы в Мирный к ментам ездили! Только почему-то побоялись насчет своих жмуров говорить, кто их ими сделал! А сказали бы – Милочкина с компанией в лагере давно бы не было, и денежки заработанные у каждого лежали бы в кармане!» – вот так-то, оказывается мы с Докой во всем и виноваты. Но Владимир на этом не остановился:

«А насчет «части правды» – тоже давайте промолчим! Это же у вас (наверное у меня и у Доки) золотишко незаконное на уме, заговорите – и меня заодно спалите! А оно у меня единственное, что украденные деньги хоть как-то компенсирует!» – и отвернулся в сторону, не желая видеть наши с Докой физиономии.

Помолчали, высказанное Владимиром обдумывая. Он же процесс попытался ускорить, в нужном для него направлении:

«На меня вам плевать – так хоть дочку пожалейте! Узнают менты насчет золотишка – и все, трындец, никакого для нее института!»

Упреки в свой адрес (и мой тоже) Дока посчитал незаслуженными:

«Никто сдавать тебя ментам не собирается», – это для Владимира, а потом уже для меня, – «а насчет двух жмуров точно молчать будем. На Милочкине с компанией и кроме них уже труп (Николай Игнатович), так что попадутся – сядут всерьез и надолго и без незаконного золота. Только из палатки руду нужно убрать, что бы у ментов лишние вопросы не возникали».

Я без слов с кровати поднялся и пошел на выход, жестом предложив Доке держать за мной. Технарь догадался, куда я намылился, и за мной ломанулся, Владимир же, оскорбленный невниманием, возмутился:

«Куда без меня?» – на что Дока, уже из домика выскакивая, дал ответ:

«Тебя от тюрьмы охранять!» – еще раз подтвердил, что в большинстве случаев мысли наши развиваются в близких направлениях.

Сергей нашелся на площадке с техникой, где я и объяснил насчет руды и палатки: первую убрать, вторую снять. До приезда ментов, на всякий случай, что бы не возникали лишние вопросы. Сергей выслушал, согласился кивнув головой, и зло заметил:

«Теперь за этими подлецами и зачищай! Иначе и сам на нары попадешь – при мне в руде незаконно ковырялись, да еще ее и прятали!» Команду Доке как механику дал, что бы заводили экскаватор и самосвал, а попавшихся под руку двух работяг лично отправил палатку снимать. Через полтора часа на ее месте была чистая площадка, а руда лежала на дне карьера не бросающейся в глаза кучкой. Только не для Владимира, который со стороны внимательно наблюдал за ее перемещением, и как мне кажется, не собирался в эту ночь оставлять ее в покое.

После обеда появился милицейский Уазик, в сопровождении нашей водовозки. Из Уазика выскочили четверо, все мне не знакомые, один в белом халате. Сергей повел их в свой балок, предупредив слишком любопытных не собираться, приехавшим не мешать и с разговорами не лезть. Кого нужно – работники милиции пригласят сами. У Доки нашлась работа, Владимир куда то улизнул по своим делам и на виду не появлялся. Я же для себя ничего полезного придумать не мог, а потому в сопровождении Чапы прошелся по лагерю, потом его обошел, потом зашел в вагончик–столовую к Варе, которая занималась там поварскими делами. Увидев меня, улыбнулась:

«Вот», – показала рукой на кучу алюминиевых емкостей, – «к сдаче на склад готовлю. Всю нужно перемыть и почистить, варить в ней только в следующем году кто-то будет!»

«Зря торопишься», – догадаться об этом труда не составляло, – «пока денег не найдут, хотя бы частично со всеми нами рассчитаться – будем в лагере сидеть. Наверное долго – быстро такие дела не делаются».

«Господи помоги!» – с серьезным видом Варя осенила себя крестным знамением, – «Не дай подлецам от наказания уйти!» – и начала меня расспрашивать об утренних событиях, хотя должна была знать больше меня, как нашедшая травмированного гения финансов первой.

Из вагончика-столовой оба балка – начальника и Сергея – были на виду, можно сказать, рядом. Я пересел поближе к окну, и теперь за этими постройками наблюдал, пытаясь понять, что в них в данный момент происходит. Одновременно отвечая Варе на ее вопросы.

Вначале из балка Сергея вышел хозяин, подозвал к себе одного из работяг, дал ему указание. Работяга побежал кого то искать, и скоро ко второму балку подъехала бортовая «хозяйка». К ней подошел мужчина в белом халате, подозвал к себе двух человек, с их помощью бедного Николая Игнатовича, завернутого в одеяло или покрывало, подняли на борт и долго там устраивали, привязывали, чем– то накрывали. Потом этот же в белом заскочил в соседний балок, быстро из него выскочил, сел в кабину хозяйки, и она из лагеря покатила. Как я понимал, в морг Мирного, для вскрытия и установления причин смерти Николая Игнатовича.