Халявные баксы

Дока тут же сообразил что к чему, догадался еще раз дробилку навестить. И у местной начальницы разузнал, что о трагических событиях в артели она знает, уже разговаривала с новым ее начальником, и тот от измельченных проб (руда то была в пробных мешках) отказывается, потому что в артели никто не знает откуда эти пробы, и для чего они отобраны. То-есть, махнул на них рукой, тем более от него никаких денег не требовали. Дама даже выразила недовольство: лежат мешки, и работать мешают, теперь ей надо придумывать, как их отсюда вывезти на свалку. Дока тут же предложил помощь: сам он из той артели, и раз такое дело, мешки заберет, увезет туда, откуда их привезли. Вдруг все же понадобятся?

Дама заулыбалась и даже вздохнула с облегчением: ради бога забирайте, надоело о них спотыкаться!

С ценными данными Дока тут же заскочил ко мне, все рассказал, и предложил оказавшуюся бесхозной дробленую руду прибрать к рукам, раз она никому не нужна. Действительно не нужна: кроме нашей троицы, о ней знали артельские «бандюки» и сам начальник артели. Но Николай Игнатович, главный «бандюган» «Милочка» и один из его ординарцев уже в мире ином, а оставшийся в живых – «Дылда» – скрывается с артельскими баксами и больше здесь не появится никогда, не полный же он дурак. Третий «бандюган» не в счет – сейчас в тюряге, да и понятия не имеет где лежат затаренные с его помощью в пробные мешки камни. То-есть, о богатой измельченной руде, где золота до сотни грамм на тонну, если не больше, кроме меня, Доки и Владимира, никто не знает. И в наше сложное время нужно быть законченными кретинами, если ею засыпят какую-нибудь яму на дороге, либо же отвезут на свалку и высыпят там.

С планом прибрать руду к рукам я скрепя сердцем согласился, вдвоем прошли к Владимиру, посвятили и его в суть дела. Вот кого не пришлось уговаривать! Поднял сразу обе руки: согласен! Оставалось решить, где достать машину, и куда руду вывезти.

«В сарай ко мне складируем», – предложил Дока, – «Дом на отшибе, никто рядом не шастает!»

«А где золотишко отмывать будем?» – озаботился Владимир следующей операцией, до которой еще нужно было дожить.

«Руда всего лишь подроблена», – напомнил я этому торопыге, – «и прежде чем золото отмывать, ее придется растереть до пыли. Значит, и привезти нужно в такое место, где можно греметь железками, не привлекая внимания любопытных».

«И растирать у меня будем», – продолжил Дока, – «молотилку я сварганю, движок электрический есть – механизируем этот процесс!»

«Нет», – не мог я с ним согласиться, – «слишком опасно. Всегда найдется желающий посмотреть, чем мы у тебя занимаемся, да еще и железками гремим. Растирать нужно в таком месте, где рядом за километр никого нет!»

«А отмывать золото где будем?» – Владимира этот вопрос волновал больше всего, – «В такие места, где за километр любопытных нет, водопроводы не проводят!»

«Скоро воды и в партии не будет!» – вклинился Дока, – «Уже обещали водопровод включать на два часа утром, и два вечером!»

«Откуда знаешь?» – посмотрел на него главный любитель золота с удивлением.

«Да все знают!» – технарь наш, конечно, знал, но я, как и Владимир, был не в курсе, – «Раньше водичку мы бесплатно имели, а теперь с партии за нее большие деньги требуют. А платить, как сами понимаете, нечем!»

Мы с Владимиром посмотрели друг на друга, и отразили на физиономиях состояние, определяемое словами: «ну и дела!» А Дока на это с ехидцей усмехнулся:

«Что там вода! Зима на носу, а партии закупить уголь для отопления не на что!»

Потолкались, повозмущались, но по обоюдному согласию решение приняли. Измельченную руду в мешках привозим к Доке и прячем в сарай. А насчет истирания и отмывки золота – подумаем попозже. Сейчас главное – что бы никто нас не опередил, а потому технарь должен срочно заняться поисками машины, и желательно, что бы за шофера сел сам.

Через три дня, скинувшись по приличной сумме на оплату машины, на стареньком Камазе-самосвале Дока свозил нас в Пионерный, и пока он развлекал женщин в местной дробилке, вдвоем с Владимиром до потери пульса бросали в кузов десятикилограммовые мешки. После чего без сил вползли в кабину, и этот хренов начальник, роль которого исполнил великолепно, повез нас в партию. Высыпав содержимое кузова у себя во дворе, милостиво разрешил:

«Можете по домам идти. Мешки я и один в сарай перекидаю!»

Не возразив ни единым словом, мы с Владимиром на заплетающихся поплелись в предложенном направлении.

Часть сороковая