Халид его пленница (СИ)

– Приму это за положительный ответ. А теперь договаривай, Ада. Что тебе не устраивает в твоем статусе? 

– О, меня всё устраивает. Быть женщиной Цербера предел мечтаний. Всю жизнь засыпала и думала об этом. Ничего больше мне и не нужно! 

– Ты моя женщина, Ада. Нравится или нет, это факт. Ты стала ею в тот момент, когда проткнула себя моим кинжалом. 

– Ты просто оказался сильнее, Халид, это ничего не значит! Будь у Луки столько власти – я была бы с ним, не так ли? Он бы увез меня из твоего дома, дал отпор и сделал своей женщиной.

Контроль не трещит по швам, его нахрен разрывает.

Сука.

Ада только что подписала себе приговор.

Глава 34. Ада

Я нарвалась.

Просто так, без какого-либо повода. Показала свой характер, так, что теперь прижата к стене. Халид держит крепко, не позволяет вырваться. Все мои трепыхания не имеют смысла. 

Хотела же постараться, сыграть покорную и тихую, смиренную и… Какой там все говорили мне стать? Мне нужно было, чтобы Халид потерял интерес, отпустил, как надоевшую девку.

Я бы просто жила себе спокойно, нашли бы компромисс. Но не так, не сейчас. Не когда я сегодня полностью мягкая, без защиты и границ. Когда меня вывернуло наизнанку от мысли, что мужчина умер.

И мне нужна даже напускная смелость, напускная бравада. Пытаюсь вырваться из захвата мужчины, но ощущение, что борюсь сама с собой. Сопротивляюсь просто для того, чтобы не забывать как это делать. 

– Будь у Луки столько власти – я была бы с ним, не так ли? – слова рвут на части, но это правда. Это. Правда. Не окажись Халид сильнее, мы бы не были вместе. Не будь я такой сломанной – он бы не заинтересовался. – Он бы увез меня из твоего дома, дал отпор и сделал своей женщиной.

– Повтори.

Ладонь ударом опускается на мои ягодицы. Оставляет жгучий укус, который пылает и щиплет. Инстинктивно отстраняюсь, ухожу от источника… Даже не боли, чего-то больше.

– Повторила. Ирада. Сейчас. Же.

Каждое слово Халид зло выдыхает мне на ухо, пропитывая его яростью. Такой, что меня подгибает. Инстинкт самосохранения кричит заткнуться, не говорить больше.

Мужчина крепче сжимает мои руки, вдавливает. Трусь щекой о стену, умпрямо сжимаю зубы. Борюсь без повода. Это какое-то безумие, как всегда между нами. 

На границе боли и желания, адекватности и слетевших тормозов. Когда коснуться хочется так же сильно, как и оставить после себя новые шрамы. Получить такой же ответ.  

На грани.

Мы всегда с ним на грани.  

– Повторила, блядь, сейчас же. 

– Я была бы с Лукой. Может, у меня от него был бы сын, а?

– От него?!

Думаю, что довела мужчину, разорвала все границы. И не знаю, что он сделает дальше. Единственный, чьи поступки оставались для меня загадкой. Как и слова. 

Он говорил, что я его женщина. Но что это значит? Этого не достаточно, это пшик. Сегодня одна женщина, а завтра другая. Всего лишь звук, статус, который легко перейдет другой.

Нас ничего не связывает, кроме общего сумасшедшая и злости, кроме Янара. Мы друг другу, по факту никто. Не семья, не любовники в нормальном понимании. 

И в любую секунду это может закончиться, нет никаких поводов быть вместе. Мы несем в себе разрушение, пока кто-то не уничтожит другого. И компромиссы… Они ведь не сработают, не склеят всё.  

– Сын от Луки? Этого ты хочешь, Ада?! Залететь от кого-то другого? Трахаться с другим? 

– А если хочу? 

Халид резко отпускает мои руки. Так, что даже больно из-за того, что пропали его прикосновения. Кожа покрывается мурашками, становится невыносимо холодно. 

Упираюсь ладонями в стену, боюсь разворачиваться. У меня ощущение, что я либо сейчас получу по полной программе, либо… Окажусь свободной, как того и хотела. 

Он не станет терпеть конкуренцию, не станет терпеть такое. Что я могу подумать о ком-то ещё, лечь под другого. Это то, что может оттолкнуть Халида от меня.

Навсегда. 

– Хочешь?

Только мужчина не отпускает, а его хватка переходит выше. Халид зарывается пальцами в мои кудри, наматывает волосы на кулак и тянет, заставляя запрокинуть голову. 

– Повтори, Ада. Давай, отвечай. 

– Я… 

– Ну вот и захлопнись, если не можешь довести свою ложь до конца. 

– Что ты делаешь? – он рвет на мне белье, пальцами сжимает бедро. – Хал.

– Покажу, кого ты хочешь. От кого ты течешь. И кому ты будешь рожать, снова и снова. Поняла?!

Халид редко кричит или рявкает, и даже сейчас он говорит спокойно. Но его тон наполнен звенящей злостью. Под которую хочется подстроиться, пригнуться. Чтобы буря прошла мимо меня.

И в тоже время хочется броситься в самый центр взрыва, оказаться пригвожденный к месту. Чтобы разрывало на части, как снаружи, так и внутри. Хоть какой-то баланс в жизни. 

– Я не буду больше тебе рожать. Нет. 

Говорю твердо, но вся дрожу. От того, как меня накрывает. Как чувствуется вес мужчины, его мощь. Он впечатывает меня в стену, держит крепко. Голова ноет из-за жесткой хватки, всё тело покрывается мурашками. 

– Нет? Тебя никто не спрашивал, Ада. Забеременеешь и сядешь под полный контроль. Родишь мне сына, ещё, и дочь. И, блядь, столько, сколько я захочу. Пока не поймешь, что ты моя. 

– Я не твоя. Нельзя насильно сделать кого-то своим.