Халхин-Гол. Исследования, документы, комментарии

14 августа 1939 г. ТАСС опроверг сообщение польской газеты «Илюстрованы Курьер Цодзенны» о том, что «Рузвельт, якобы в своем письме, переданном Молотову послом Штейнгардтом, предлагает сотрудничество с Советским Союзом на Дальнем Востоке против японской экспансии и обещает гарантии Америки Советскому Союзу на случай войны с Японией при условии подписания Советским Союзом военного союза с Англией и Францией, а также и экономическую помощь Китаю в борьбе против Японии и что якобы для обсуждения этих вопросов Рузвельт готов послать в Москву специальную делегацию после подписания Советским Союзом пакта с Англией и Францией»[158]

.

Еще в 30-х гг. в беседе с корреспондентом газеты «Нью-Йорк Геральд Трибюн» господином Барнес И. В. Сталин, высказываясь по дальневосточному вопросу, подчеркивал: «…к сожалению, очень трудно уловить существо дальневосточной политики САСШ. Что касается Советского Союза, то он придерживается и будет придерживаться твердой политики сохранения мира как с Японией, так и с Маньчжурией и вообще — Китаем… Нет ничего легче, как убедить народы обеих стран во вреде и преступности взаимного истребления. Но, к сожалению, не всегда вопросы мира и войны решаются народами… Что касается СССР, то едва ли нужно еще доказывать, что народы СССР, как и правительство СССР, — хотят, чтобы вооруженное столкновение между обеими странами ни при каких обстоятельствах не могло иметь место…»[159]

20 августа 1939 г. появилось еще одно опровержение ТАСС: «В последние дни польские газеты "Польска збройна", "Экспресс поранны", "Курьер варшавски" опубликовали сообщение о разногласиях, возникших в ходе переговоров в Москве между советской военной делегацией, с одной стороны, и французской и английской военной миссиями — с другой, в связи с тем, что СССР якобы требует военной помощи Англии и Франции на случай войны на Дальнем Востоке…»[160]

14 сентября 1939 г. ТАСС опроверг появившуюся информацию, что будто бы «советско-монгольские войска после успешных операций заняли значительную часть маньчжурской территории». ТАСС заявлял, что «советско-монгольские войска ни одного вершка маньчжурской территории не занимали, не занимают и не думают занимать, а указанное сообщение Рейтера является вымыслом»[161]

.

16 сентября 1939 г. ТАСС сообщал о наконец-то достигнутом «Советско-японском соглашении по поводу конфликта на монголо-маньчжурской границе». В нем говорилось: «В результате происходивших в последние дни переговоров между японским послом господином Того и народным комиссаром иностранных дел В. М. Молотовым обе стороны, то есть японо-манчжоугоская и советско-монгольская, пришли к следующему соглашению: 1. Японо-манчжоугоские войска и советско-монгольские войска прекращают 16 сентября в 2 часа по московскому времени всякие военные действия. 2. Японо-манчжоугоские войска и советско-монгольские войска остаются на занимаемых ими 15 сентября в 13 часов по московскому времени линиях. 3. Представители войск обеих сторон на месте немедленно приступают к выполнению п. п. 1 и 2 настоящего соглашения. 4. Пленные и трупы обеих сторон подлежат обмену, о чем представители войск обеих сторон на месте немедленно договариваются между собою и приступают к исполнению. Кроме того, в переговорах между господином Того и В. М. Молотовым достигнуто соглашение о том, что в целях уточнения границы между Монгольской Народной Республикой и Манчжоу-Го в районе недавнего конфликта будет организована возможно скорее комиссия из двух представителей советско-монгольской стороны и двух представителей японо-манчжоугоской стороны. Комиссия приступит к своей работе тотчас же по ее образовании»[162].

20 ноября 1939 г. последовало сообщение Наркоминдела о создании смешанной комиссии для уточнения границы между Монгольской Народной Республикой и Манчжоу-Го. Комиссия должна была приступить к работе в городе Чита, проведение второй половины заседаний комиссии было запланировано в городе Харбин. Кроме того, между В.М. Молотовым, официально выступавшим «по уполномочию правительств СССР и Монгольской Народной Республики», и японским послом в Москве господином Того состоялся обмен мнениями об основных принципах, «которые должны быть положены в основу советско-японского торгового соглашения. Обмен мнениями показал наличие общности взглядов по этому вопросу»[163].