Хамелеон 3 (СИ)

И пока Крыгин отдыхал, а также насыщался после действительно длительного многочасового перелета, Александр, как наиболее подготовленный и знающий специалист, занимался обслуживанием потрудившихся не менее пилота новеньких двигателей старичка S-38. Прекрасно зная, с чем ему придется иметь дело, он заранее озаботился, чтобы на гидроплан поставили новые моторы, которые смогли бы выдержать грядущий марафон полетов, а также получением должных знаний и инструкций, отчего его работа, как механика, можно сказать, спорилась. Тем более что установленные на данном гидроплане 9-цилиндровые звезды воздушного охлаждения по требованиям к обслуживающему персоналу были куда как более снисходительны, нежели те же танковые М-6Т, не говоря уже о более современных стальных сердцах с водяным охлаждением. И лишь спустя семь часов, когда все лишние свидетели отправились на боковую, а на землю опустилась ночная тьма, они смогли, наконец, пошептаться вдоволь.

— За успех! — уединившись внутри самую малость покачивающегося на едва заметных волнах гидроплана, оба синхронно провозгласили давно напрашивающийся на язык тост и опрокинули в себя по небольшой стопке отличного коньяка. Как говорится, не пьянства для, здоровья ради.

— Как всё прошло? — разлив по второй, негромко поинтересовался Геркан, разглядывая лежащий под ногами столь знакомый ему ящик с упрятанным внутри золотом.

— Скажу честно. Пока грузил, чуть не помер, — удрученно покачал головой Крыгин. — Если помнишь, мы и вдвоем-то их не сказать, что легко и непринужденно таскали. А одному тягать, да еще из холодной воды — вовсе наказание, — со временем они перешли в общении друг с другом на «ты», что, впрочем, старались скрывать от посторонних, во избежание никому не нужных подозрений. — Во всяком случае, спина мне высказала всё, что она думает о дурной голове, не дающей ей покоя. Пришлось даже заказать в мастерских небольшую лебедку якобы для подъема якоря и надежно крепить ту на нос. Только после этого дело хоть как-то пошло веселей. Но поскольку в носовой багажный отсек закладывать столь великий вес никак нельзя, чтобы не нарушать центровку машины, пришлось изображать из себя муравья и шесть ящиков перетащить на своем горбу внутрь салона. Впрочем, ты их и сам видишь, — кивнул он подбородком в сторону покоящейся в центральном проходе деревянной тары. — А ведь каждая из этих падлюк с меня весом!

— Так никто и не говорил, что богатство дается легко! — развел в ответ руками Александр, предварительно влив в себя вторую порцию коньяка.

— Да это понятно, — опустошив стопку вслед за собеседником, морской летчик только и смог, что махнуть рукой на озвучивание данной истины. — Просто я уже давно не молоденький мичман и опасаюсь, как бы организм в какой-то момент не подвел. А это, сам понимаешь, будет сравни краху всего нашего предприятия. Что недопустимо! Люди-то мы семейные и за всё, что мы успели натворить, вполне возможно спросят не только с нас, грешных.

— Тут не поспоришь, — согласно покивал головой танкист, который с каждым прожитым годом точно так же отнюдь не молодел. И уже даже мог признаться хотя бы самому себе, что изрядно подрастерял ту былую прыть, с каковой он еще лет пять назад совершенно спокойно скакал кузнечиком по танку, дабы забраться в боевую машину через башенный люк. — Однако и обратной дороги у нас с тобой более нет. Я уже договорился с одним скользким человеком о переводе нашего золота, — пару раз слегка ударил он носком ботинка по одному из ящиков, — в хрустящие франки или доллары. И скажу тебе честно, Михаил Андреевич, коли мы не сдюжим, этот банкир заложит нас не только французам, но и советам. Всё же мне пришлось пообещать ему весьма немалые комиссионные за подобное посредничество, отчего он совершенно точно сильно обидится, коли не получит те деньги, что уже считает своими.

— Что же ты к такому ненадежному человеку обратился? Других что ли не нашлось? — аж несколько опешил от подобного Крыгин.

— Уж извини, — набулькав по третье и тут же махнув свою порцию, слегка скривился краском, — в банковских кругах Старой Европы моя скромная персона как-то не сильно котируется. Точнее вовсе не котируется, поскольку никому не известна. Впрочем, как и в любых иных банковских кругах. Потому привлек того человека, на которого имелся хоть какой-то выход, и в котором хоть мало-мальски был уверен. Точнее, был уверен в том, что за солидную сумму вознаграждения он действительно будет молчать.

— И много ты ему пообещал? — прекрасно осознавая, что у самого него вовсе не имелось подобных связей и знакомств, пилот не стал развивать тему сотрудничества с ненадежными персонами.

— Пришлось расстаться почти с пятью процентами от всей будущей суммы, — тяжело вздохнул Александр. А отчего ему было не вздыхать, если обещанные Навашину 500 тысяч долларов США являлись более чем солидной суммой не только для простого человека, но и для многих банков.

— Однако! — тут же присвистнул Крыгин, в считанные секунды примерно оценив дороговизну посреднических услуг. — А не жирно ему будет?