Хамелеон (СИ)

— И, тем не менее, они происходят не просто так, а в результате проявления конечного результата протяженной цепи событий. Я ведь вообще должен был ехать в Киев поездом. Но прекрасно понимал, что не успею на него, поскольку мне оставалось самую малость, чтобы дописать, можно сказать, труд всей моей жизни — Инструкцию по боевому применению танков. Не поверишь, как раз вчера закончил ее последние страницы. — Это была действительно прорывная для своего времени научная работа, определяющая стратегию и тактику для моторизованных частей и соединений, что в обороне, что в нападении. Учись бронетанковые части РККА именно по ней, а не по отдельным, вырванным из нее, параграфам, ситуация лета 1941 года могла бы сложиться совершенно иначе. Но сей труд был сильно переиначен Тухачевским, а после 1937 года вовсе предан забвению в угоду исключительно наступательным действиям. О чем пока не знал вообще никто. И что имело шанс пойти по несколько иному пути развития, учитывая выживание самого автора. — Кто знает, что с ней могло стать, исчезни я. Не только ведь у вас, конструкторов, ведется вечная борьба за отстаивание своей точки зрения, естественно, единственно верной, — усмехнулся Калиновский. — На моем уровне тоже хватает людей с отличными от моих воззрениями по устройству РККА. Однако же я создаю мехбригаду, я создаю новые танковые полки, какое бы противодействие мне ни оказывали сторонники старых укладов. Потому, товарищ Геркан, держись меня. Мне ведь прекрасно видно, какую технику проектируешь ты, а какую — все остальные. Куда более заслуженные и высокопоставленные товарищи с покровителями в среде наркомов. В отличие от большинства, ты зришь в будущее, видишь перспективу, а не сиюминутную потребность выслужиться хоть чем-нибудь. И мне это импонирует. Потому, продолжай работать так же, как работал прежде. Создавай великолепные боевые машины. А уж я найду, куда их применить по назначению. И вместе мы поможем Красной Армии подняться на совершенно новую ступень эволюционного развития. — Была ли это банальнейшая вербовка со стороны заместителя Халепского? Да, конечно, она самая и была. Ведь ему требовался новый человек в УММ на место погибшего соратника, что совсем недавно фактически занял его должность инспектора бронесил РККА. И не просто новый человек. А свой новый человек! Который, к тому же, имел бы должное понимание вопроса, чем, к сожалению, не мог похвастать в полной мере Деревцов. Бывший военный моряк, скорее, действовал нахрапом и давил авторитетом, к чему привык еще во времена революции, нежели пытался выяснить причины неудач в деле освоения новейшей техники на местах. Что не могло нравиться самому Калиновскому, но с чем он вынужден был мириться, за неимением подходящей альтернативы. Тут же перед его взором находилась отличная заготовка, которую следовало лишь немного подучить на тех же командирских курсах, чтобы получить действительно неплохого исполнителя его воли.

— Благодарю за доверие, Константин Бронеславович! Приложу все силы, чтобы оправдывать его и впредь! — с трудом сдерживая внутри ту радость, что буквально требовала вырваться наружу от услышанных слов, вытянулся по стойке смирно Александр. Его не просто признали. Его признали своим! Причем, не кто-либо, а второй человек в УММ — по сути, его пропуск и поводырь в высший эшелон армейского общества.

Нельзя было сказать, что Геркану так уж сильно хотелось нырять с головой в подобное «болото», где всевозможные хищники то и дело жрали друг друга. Не просто же так почти год кошмарили тысячи военспецов из числа еще царских офицеров, выискивая в их среде шпионов и предателей. И ведь находили с летальным для тех исходом, тем самым освобождая теплые места для собственных ставленников! Но ему банально хотелось жить, как человек. Как уважающий себя человек. Для чего оклада комроты в 75 рублей едва хватало, даже с учетом возможности отовариться в спецраспределителях для начальствующего состава РККА и продаваемых максимально дешево пайков для краскомов. Естественно, дешево на фоне остальных.

Увы, но обладание аж целой однокомнатной квартирой и личным автомобилем ежемесячно проделывали огромную брешь в его бюджете. Хотя, на фоне того, что большая часть населения была рада 4 квадратным метрам жилплощади на каждого члена семьи, да отсутствию чувства голода, он еще жил весьма припеваючи. Ведь после оплаты партийного взноса, «коммуналки», покупки дров с углем, керосина, бензина с маслом и, естественно, полагающегося объема продовольствия, у него еще оставались средства на одежду с обувью и даже на постепенную меблировку своего жилья. Работавшие в его КБ гражданские инженеры с чертежниками, к примеру, о таком могли только мечтать. И уж точно они не выглядели откормленными пухляшами.