Хаммер

Впереди потрепанный автобус «Богдан» отрулил от остановки, но набрать хоть какую-то скорость в горку у него не получалось, пыжился бедолага, кряхтел обреченно, обволакивая все вокруг себя сизым дымом, но вперед продвигался с большим трудом. Рано Джой перестроился в крайний правый ряд, рано, по среднему слева сплошным потоком шли автомобили. Джой притормозил, а затем и вовсе практически остановился, автобус не ехал, и обойти его с ходу не получалось. Включил левый поворот, посмотрел в наружное зеркало и чуть не простонал от дикой досады, злости, чувств безысходной ярости и обреченности, мгновенно охвативших его. Метрах в трехстах позади, вовсю сверкая иллюминацией, уверенно двигался полицейский кортеж, и ведь по его душу. Включил маячки, надавил на педаль и рванул в соседний средний. Не пронесло. Сильнейший удар в левую фару и крыло отбросил автомобиль обратно на автобус, отлетев от которого, «приус» сделал оборот вокруг своей оси, зацепив при этом еще пару автомобилей, после чего получил вдогонку очередной удар уже в багажник, проворно отпрыгнув при этом на несколько метров вперед, по ходу движения. Джой тряхнул головой, приходя в себя, восстанавливая ориентацию, надавил на газ, к счастью, машина слушалась, изрядно помятая и битая, под грохот сталкивающихся позади автомобилей, словно прихрамывая, качаясь с боку на бок, помчала, вперед набирая скорость. Потрогал голову слева у виска, на перчатке осталась кровь, видно, разбил о стойку, кажется, больше ничего не зашиб, руки, ноги целы. Еще хорошо отделался, сзади за ним неслабая куча-мала из машин осталась. Станцию метро «Дружбы Народов» проехал мимо, даже не заметив, не до нее было, менты практически сидели на хвосте. Планы менялись, а точнее один план рухнул, других не было, да и будут ли? Периодически чиркая по асфальту покосившемся передним бампером, да и задним тоже, позвякивая и поскрипывая непонятно чем, «приус», расталкивая в стороны впереди движущиеся автомобили пока еще исправно работающей красной мигалкой и пронизывающим барабанные перепонки воем сирены, уверенно продвигался вперед. В салоне чем-то пахло, какой-то сыростью, и периодически резко задувало теплом, опять же непонятно, как и откуда. Из-под капота иногда выбивался парок. «Дотянуть бы, как-то дотянуть, только бы…» Эти несколько слов, молящих и уповающих на некое чудо, вертелись в голове самопроизвольно, только куда дотянуть, до чего, не знал ни Джой, никто либо другой.

Как оказался на Бастионной улице, тоже не заметил, просто взял немного правее, уходя с проспекта Дружбы Народов, проскочил перекресток на красный свет светофора, статус автомобиля позволял, и теперь катился вниз по Бастионной.

Куда вела улица эта, Джой не помнил, то, что двигался по направлению к Днепру, знал точно. Из города выезжать не следовало — просто чувствовал, уходить ближе к центру тоже не вариант, там могли быть пробки. Выхода пока не видел, но и сдаваться не собирался, на зону не пойдет, это исключено. Оставалось — идти до конца. Если воевать — значит, воевать. Два пээма у него были, уже неплохо, хоть что-то, как вариант достойно встретить неизбежное. Если умирать, то уж лучше в бою. И хотя к ментам он ничего не имел, то у них к нему вопросов было немало, и это мягко говоря. Для них он был враг, причем жестокий, коварный, смертельно опасный, а потому загоняли теперь его в силки, как бешеную собаку на убой, и лупить будут на поражение без сомнений. Значит, воевать, стоять за себя.

То, что увидел впереди, было и вдруг, и непредвиденно внезапно. Ударил по тормозам, колеса завизжали, машину повело влево. Дорогу впереди неожиданно перегородили два полицейских «приуса». Сами копы, человек пять-шесть, выскочили из машин и веером рассредоточились полукругом, ощетинившись дулами пистолетов и автоматов. «Вот мышеловка и захлопнулась». Джой посмотрел вокруг: вправо никуда не уйдешь, разве только развернуться, места для этого хватало, и рвануть обратно, но там на подходе тоже был кортеж с иллюминацией на крышах, секунда-две — и запрут его здесь окончательно. Слева несколько киосков на тротуаре, еще один чуть выше за ступеньками, а рядом ворота на цепочке, хлипкие, так ему показалось, и вертушка-турникет. «Может, туда? Пробовать? Больше некуда».

Машина еще не успела остановиться, и опять педаль до полика. Мотор зарычал надрывно, запнулся и взревел еще больше, дымя шинами, полируя асфальт и дико визжа, автомобиль понесся в сторону тротуара.