Хаммер

Как и предполагалось, ничего хорошего эта встреча ей не принесла. Насколько серьезно заинтересовался Воробей акциями, она не имела ни малейшего понятия, и то, что ее мужа убили, собственно, по той же причине — завладеть предприятием и акциями, она тоже догадывалась. В настоящий момент ее больше интересовали последствия этой цепи страшных событий, а именно — как все скажется на ней с дочерью. То, что с акциями придется расстаться, она не сомневалась, все равно правильно ими распорядиться она не сможет. Но умно и выгодно использовать это обстоятельство в своих целях хотелось. Какие шаги будут предприняты по отношению к ней, если она откажет, не хотелось даже и думать, но то, что, Воробей или те люди, которые за ним стоят, достаточно решительные, можно было не сомневаться. А с другой стороны, возможно, это и хорошо, если акции перейдут Воробью, а не к кому-то другому. Виктор — это первая ласточка, а вслед за ним, не исключено, появятся и другие жаждущие заполучить бумаги предприятия. И те, другие, пожалуй, так мягко и деликатно разговаривать с ней не будут.

— Так что вы скажете, Анна Ивановна?

— Вы от меня ждете быстрого ответа?

— Хотелось бы.

— Придется подождать. Я должна подумать, посоветоваться, проконсультироваться, — она опять остановилась и, повернувшись, предложила двигаться в обратном направлении.

— Это, конечно, ваше право. И потом, вы должны понимать, не я лично покупаю акции, у меня нет таких денег.

— А кто? — Анна Ивановна посмотрела на Воробья. — У кого такие деньги есть? Если не секрет.

— Речь не идет конкретно об одном человеке. Во-первых, я беру кредит в банке, и во-вторых, несколько достаточно влиятельных представителей нашего города готовы помочь нам с покупкой акций и глобальной реконструкцией предприятия.

— И в какую сумму оценивается мой актив?

Вот и подошел момент разобраться с главным вопросом — стоимостью бумаг. Солин на эту сделку выделил полмиллиона долларов. С какой цифры начинать, Воробей до сих пор не решил. И продешевить не хотелось, и лишнего отдавать тоже. Сумма полмиллиона долларов — хорошая сумма, красивая, настолько роскошная и абсолютная, что он не сомневался: небольшой кусочек, примерно тысяч в семьдесят, обязательно отвалится и в его сторону. Уж он придумает, как это организовать, в этом не было сомнений. Поэтому его соображения в основном крутились около цифры двести или триста тысяч, с этого значения он и решил стартовать.

— Я уполномочен предложить вам триста тысяч долларов.

Анна Ивановна отнеслась к сказанному спокойно. Она не знала, много это или мало и сколько в действительности стоят акции.

— И это в чистом виде, — уточнил Воробей. — Все накладные расходы вас не касаются, вы получаете все, до единого цента.

Казалось, он был на правильном пути, еще немного, и Беспалова примет нужное для него решение. Во всяком случае, она не возразила, не потребовала увеличить сумму. А если она просто была далека от понимания реальной стоимости ее доли предприятия и поэтому пока просто приняла к сведению? Действительно, теперь она будет консультироваться, советоваться. Но где и с кем? Очень жаль, если Беспалова просто откажется. Бедная, убитая горем и практически одинокая женщина, разве сможет она противостоять такому грозному механизму, как он, Солин и Цап. Это исключено. Она обречена на поражение. С ее друзьями, как и было запланировано, уже начали работать люди Цапа, а в зависимости от результатов его сегодняшних переговоров уже завтра садовник установит в комнатах ее дома прослушивающие устройства, и тогда каждый шаг, каждое слово, произнесенное в ее доме, будет им известно. Если все же она захочет получить профессиональную консультацию у адвоката или референта, уже до встречи с ней этот консультант будет обработан соответствующим образом и, разумеется, не в ее пользу. Она обречена на неудачу. Еще вчера ему была, честно говоря, безразлична эта женщина, и вот сегодня при встрече, таком коротком общении вдруг изменилось многое. Этот моральный фактор личного контакта, пожалуй, только вредил большому делу, и он знал это, идя на встречу. Ему действительно теперь не хотелось причинять ей вреда, а тем более боль и унижения, и чем быстрее она согласилась бы на его условия, тем было бы лучше для всех.

— Анна Ивановна, поверьте, это хорошее предложение, у вас еще остается недвижимость, кое-какие сбережения, соглашайтесь.

— Вы не хотите дать мне возможность подумать?

— Нет, думайте, но… — Воробей не знал, как объяснить ей, что это не имело смысла. — Я не знаю, сколько вам нужно времени? До завтра хватит?

— До послезавтра.

— Хорошо, — согласился он. — Я знаю, вы мудрая женщина.

— Виктор Семенович, не льстите мне. Я должна подумать, это решение достаточно важное. Согласитесь.

Воробей отреагировал по-своему:

— Давайте я вас мороженым угощу, — предложил он, остановившись у небольшой открытой площадки летнего кафе.