Хан Хубилай: От Ксанаду до сверхдержавы

Откуда лучше всего атаковать? Монгольский полководец Ариг-хайя решил сделать это не в лоб, напав сперва на Фаньчэн. По словам его биографа, «он воспринял отношение Фаньчэна к Сянъяну как подобное отношению губ к зубам» и попросил у Хубилая разрешения перенести острие атаки на город-спутник. Хубилай одобрил такой подход. Первым делом требовалось изолировать Фаньчэн, разрушив понтонный мост и тем самым прервав подвоз припасов. Биография Ариг-хайи подытоживает рассказ: «В то же время Исмаил, человек с запада, представил новый способ изготовления катапульт, поэтому Ариг-хайя взял этого человека с собой в армию. В первую луну (в январе-феврале 1273 года, хотя „Юань ши“ датирует штурм декабрем 1272 года) они сделали катапульты и штурмовали Фаньчэн». Теперь, если Исмаил применил данную машину впервые, он, как любой артиллерист, наверняка занялся ее доводкой, сделав пару выстрелов на максимальную дальность, а потом подгоняя длину пращи или установку спускового крюка пращи с расчетом зашвырнуть другой каменный шар за стену. Выражаясь языком артиллеристов, он устанавливал пристрелочную дистанцию. Заключительная тонкая подгонка — наверное, сдвижение узла с целью уменьшить на несколько сантиметров мах рычага — и третий выстрел попадает прямо в цель. Защитники Фаньчэна видят, как шар лениво описывает в воздухе дугу, устремляясь к ним, а затем врезается в зубцы и разбивает их на мелкие осколки, оставляя наверху стены скверную пробоину. Как гласит биография Ариг-хайи, «хуй-хуй пао [мусульманская катапульта] проделала в стенах брешь… [и поскольку] подкрепления из Сянъяна не могли больше добраться до крепости, та была захвачена».

Здесь сложилась интересная ситуация. Фаньчэн сопротивлялся до конца, а все знали, что происходило с городами, которые не сдавались: их жители массово истреблялись, главным образом с целью запугать население других городов и заставить их быстро капитулировать. Хубилай не поощрял подобную тактику. Но проблема Сянъяна оставалась нерешенной. Ариг-хайя и Ачжу пришли к единому мнению: с монгольской точки зрения иного выбора не остается, город должен умереть, и очень публично. При кампаниях в мусульманских странах зачастую щадили ремесленников, женщин и детей, так как их можно было сделать рабами. Но военачальники не видели никакого смысла оставлять в живых кого-то из этих людей. Не делалось никакого различия между старыми и малыми, гражданским населением и воинами, мужчинами, женщинами и детьми. Примерно трем тысячам солдат и по некоторым оценкам семи тысячам прочих горожан перерезали глотки, как скоту, а из тел соорудили курган, чтобы эту бойню было видно и из Сянъяна. По словам Ричарда Дэвиса, «ничто не могло так деморализовать защитников Сянъяна, как это зрелище и пугающее послание, которое оно столь усиленно доносило до них».

Затем Исмаилу с его осадной машиной велели переключиться на Сянъян. Можно представить, каким тяжким трудом было демонтировать ее, волочь по земле и по воде, переправлять через реку и снова собирать на нужной дистанции от Сянъяна, «у юго-восточного угла города», как гласит «Юань ши». Исмаил, мастер своего дела, теперь очень точно знал свойства своей машины. Путем триангуляции он расположил ее, как мне думается, с таким расчетом, чтобы она находилась на таком же расстоянии от одной из сторожевых башен Сянъяна, как ранее от Фаньчэна. Снаряд, сообщают нам, весил 150 катти

, что лишь чуть меньше 100 кг. Результат получился поразительный. По словам биографа Ариг-хайи, «первый же выстрел угодил в сторожевую башню. Звук сотряс весь город, словно удар грома, и все в городе пришло в полнейшее замешательство».

После этого на монгольской стороне пошли споры среди полководцев, не следует ли тут же пойти на штурм. Разумеется, он закончился бы еще одной кучей трупов, но с куда меньшим стратегическим смыслом, при этом вызвав у потенциальных подданных ниже по реке понятное отвращение к монголам. Однако у Ариг-хайи были на этот счет собственные мысли. Он лично подошел к подножью стены и позвал градоначальника Лу Вэнь-хуаня. «Вы много лет удерживали город с отрезанной армией, — крикнул он (надо полагать, через переводчика). — Но теперь перекрыты подходы даже птицам небесным. Мой повелитель хан очень восхищен вашей преданностью, и если вы сдадитесь, он даст вам почетный пост и щедрую награду. Можете быть уверены в этом, мы определенно не убьем вас».

Лу, «подозрительный как лис», заколебался. Ариг-хайе пришлось взять в руки стрелу и четырежды повторить клятвенное обещание. В конце концов Лу поверил ему и 17 марта 1273 года сдал город монголам. Слово свое Ариг-хайя сдержал. Лу Вэнь-хуань мгновенно сделался изменником в глазах сунцев и принял высокий пост в стане Хубилая. Он окажется весьма ценным активом в грядущей кампании.