Хаос и Порядок

— Питер, — специально повысив интонацию на его имени, продолжила женщина: — По дороге мы встретили Виллиса и он передал еще кое-какие бумаги. В крови Патрика Лильборна тоже был найден тот препарат Психо…тетра… — Попыталась выговорить она по памяти, — черт! Ну, ты понял. Только он принимал его сам. Наверное, ему стоило больших усилий проводить свои обряды.

Но реакции от Марлини снова не последовало. Если бы не его случайные вздохи Кет подумала бы что он без сознания. Оливер тоже был обескуражен откровенным игнором. Это уже перестало быть обыденным явлением, Робинсон Питер никогда не пренебрегал и нынешняя ситуация начинала раздражать Кет.

— Питер, я сегодня не надела нижнего белья! И хочу, чтобы ты трахнул меня прямо на столе Теренса! — Неожиданно выпалила она, отчего глаза Уинстера округлились до размеров кофейного блюдца.

Кто-то проходящий мимо незакрытой двери их офиса услышал вырванные из контекста слова и уронил коробку с бумагами прямо посреди коридора.

Подобная мера возымела эффект: мужчина медленно развернулся на офисном стуле и поднял уставшие красные глаза на Кетрин.

— Я знаю кто убийца. — Уверенно произнес он.

* * *

— Что? — В голос произнесли Оливер и Кет.

— Сарк описал мне человека, приходящего в дом к Патрику Лильборну. — Питер бросил на стол стопку фотографий и фоторобот предполагаемого преступника.

Кет волнительно взяла их. За секунду на ее лице сменилась целая гамма эмоций: непонимание, удивление, раздражение, сомнение.

— Ты, ты уверен? — Запинаясь, спросила она.

Марлини кивнул.

— Ее отпечаток на щепке, ее ДНК, она приходила к ирландцу, она имела полный доступ к дому, где произошли последние убийства. Ее никто не подозревал, и она могла пройти незамеченной. Ее покрывает Гилберт. — С трудом сохраняя спокойствие, говорил Питер.

— Она? — Переспросил Оливер, но вместо ответа Кетрин протянула ему одну из фотографий.

В первое мгновение молодой человек чуть было не проглотил собственный язык.

— Мартина?! — Уставился он на коллег.

Питер снова кивнул, судя по всему, и сам пораженный этим открытием.

— И еще… — Он вытащил из — под кипы документов на своем столе одну бумагу и протянул женщине, но, не дожидаясь пока та прочтет, сам добавил: — Она дочь Гилберта. Настоящая дочь.

— Она знает? — Подняв брови, ошеломленно спросила Кет.

— Не знаю. — Пожал плечами Питер. — Не думаю. Но думаю, что Гилберт в опасности. Она захочет убить и его. Он тоже потомок первых жрецов.

— Хочешь вызвать… — Уточнила Кет, но Питер перебил ее.

— Нет. Надо ждать. Возьмем с поличным. Теренсу я доложил.

— А Уоррен? Его же могут убить? — Переспросил Уинстер.

«Так ему и надо!» — Мелькнуло в голове Кетрин, понимавшей, что старик знал все с самого начала.

— Наша задача сделать все, чтобы этого не произошло. — Ответил Питер.

* * *

К вечеру стало заметно холоднее. Промозглый ветер пробирал до костей и вгонял в дрожь. Тучи на сумеречном небе предвещали скорый ливень. Первые листочки на деревьях, распустившиеся чтобы порадоваться первому солнцу, уже пожалели об этом. Они скрутились в тугие свертки и, словно прижимаясь друг к другу, шептали: «Спасите, спасите, спасите!»

Но кто мог бы спасти их, если даже жизнь человека в этот час была поставлена под большой вопрос.

Мартина вошла в комнату Гилберта, пряча что-то за спиной.

— Завтра 17 марта. Нам нужно еще кое-что приготовить, не правда ли, дорогая? — Размеренным голосом спросил у нее старик, севший у окна.

Но женщина ничего не ответила.

Ее лицо было мрачнее, чем те тучи, что сгущались в небе, но, тем не менее, было настольно безразличным, что даже лосось в искусственном пруду Гилберта был более чутким.

— Мартина, как ты думаешь, если завтра не будет дождя, сможем ли мы провести церемонию во дворе? — Снова спросил Гилберт, хотя голос его уже выдавал нотки содрогания.

Женщина подошла к старику и резким движением повернула к себе.

— Мартина… — Попытался тот еще что-то сказать, но узкая кожаная удавка сдавила ему горло. Мужчина закатил глаза и инстинктивно потянулся к ремню. Его хрипы, казалось, разбередили что-то в душе девушки и, хотя она не отпустила хватки, но слезы так и брызнули из глаз. Она еще сильнее сдавила горло жертвы, будто пыталась выдавить из себя подобную чувствительность, но слезы текли еще сильнее и от нахлынувших эмоций она ничего не видела перед собой. Только размытый, застланный пеленой соленых слез облик человека, заменившего ей отца, любовь и ненависть к которому перемешалась в душе, который теперь корчился от боли в ее багряных холодных руках.

* * *

«Их отказ это сделать повлечёт за собой вооружённый конфликт, который начнётся, когда мы сочтём нужным» — Американский президент выступал перед своими согражданами стараясь быть невозмутимым и спокойным, но в тоже время решительным как статуя свободы. Он достаточно ясно дал Ираку понять, что в случае несоблюдения ультиматума к тому будут применены самые жесткие меры.

Аарон Сарк допивал последнюю бутылку любимого пива, которое уже изрядно нагрелось в его распаленной от волнения и негодования руке.