Хаос как стратегия глобализма

Смешение главного и второстепенного в системе объективно приводит к тому, что отдельные элементы системы, как на уровне ценностей, так и идентификаторов, вступают в противоречие друг с другом. В итоге подпорки мировоззренческой системы подтачиваются, но она еще стоит на прежних конструкциях, внешне производя впечатление монолита. Такое впечатление производил на многих и поздний СССР. Для обрушения же самих конструкций требуется непосредственное целевое торпедирование прежней картины мира. Такое торпедирование в отношении СССР («первый залп») было предпринято во время журнальной исторической кампании в связи с семидесятилетием Октябрьской революции. Результатом произведенного торпедирования является когнитивный шок, следствием которого является отказ от прежней мировоззренческой системы. Формируется в итоге новая картина мира и новая идентичность.

Технологии формирования образа врага

Любая система предполагает наличие образа врага. Этот образ используется в качестве мотиваторов для политического действия. При отсутствии врагов реальных образ врага конструируется искусственно.478

Исходной основой соответствующей технологии является идентификация зла в существующей системе координат соответствующей общности. Зло, как базовая противоположность добра, имеется в любой общности и связано с социогенезом. Находятся далее нормативные, закрепленные в общественном сознании образы зла. Далее в отношении сил или персон, которые предполагается определить в качестве врагов, проводятся аналогии с установленными образами нормативного зла. Первоначально эти аналоги носят характер метафор, но затем и прямого уподобления. И вот конструируемый образ врага готов, будучи идентифицирован в качестве нового выражения зла.

Важным является показать, что это зло не отвлеченное, а представляет практическую угрозу для каждого представителя общности персонально, выступает как анти-Я. Итог — общность борется с номинированным новым врагом, прочитываемым в качестве эманации онтологического зла. В этом отношении категории добра и зла, неоправданно выхолощенные сегодня в отечественном политологическом дискурсе, являются категориями не только политической метафизики, но и реальной политики.479

Пример использования технологии маркировки врага на основе встраивания образа противника в когнитивную матрицу зла дает, в частности, распространение теории тоталитаризма. Суть теории состояла в уподоблении друг другу советского и нацистского режимов. Нацизм был осужден Нюрнбергским трибуналом и определен международным сообществом как зло, крайняя форма проявления человеконенавистничества. С началом «холодной войны» главным врагом для Запада оказывался уже СССР и позитивное отношение к нему в массовом сознании народов мира должно было быть вытеснено негативным отношением. Это и обеспечивала отчасти теория тоталитаризма. Суть ее состояла в уподоблении советского коммунизма германскому нацизму. На СССР переносилась маркировка в качестве субъекта зла, вначале подобного по определенным аспектам, а далее тождественного ему. В итоге же ввиду того, что Германия прошла очистительную процедуру денацификации, Советский Союз представал уже как главное зло. Когда же пала коммунистическая идеология, матрица тоталитарности была перенесена на Россию, и именно она стала выдаваться в качестве фактически главного врага «свободного мира».480

Технологии воздействия на сферу бессознательного

Открытие сферы бессознательного позволило вывести технологии манипулирования человеком на принципиально новый уровень возможностей. Манипулировать сознанием человека или группы теперь стало возможным не через воздействие на само сознание, а опосредовано — через бессознательное. Вместо убеждения включался механизм латентного программирования. В этом отношении Карла Юнга можно считать создателем методологии, положенной в дальнейшем в основание войн и революций нового типа.

За пластом сознания, сообразно с юнговской методологией, находятся личное, родовое и коллективное бессознательное, а также самость — глубинное ядро личности. Личное бессознательное активируется при использовании в манипулятивных целях комплексов неполноценности и превосходства человека, полученных им психологических травм. При выходе на уровень родового бессознательного целевое воздействие происходит на поколенчески передаваемую память предков, при погружении до глубин коллективного — на базовые архетипы. Психоанализ говорит также о феномене «тени», как запретных для человека желаниях, вытесняемых сознанием в силу их запретностии, в глубинные посты бессознательного. Но при манипулятивных задачах, в частности, при провоцировании революционного взрыва запретные желания могут быть целевым образом пробуждены.481

Технологии борьбы за культурную гегемонию