Хаос как стратегия глобализма

Хаос современного мира порождает запрос на «мессианский век», когда народы будут объединены единой религией и единой политической властью. Будущее общество организуется в соответствии с проектом «мессианского века», существующим в природе принципом неравенства. Массы отделяются от участия в политике, вводится жесткая цензура, свобода слова и организаций ограничивается. Ликвидация политических свобод будет преподноситься как чрезвычайная временная мера, но в действительности, получит окончательное закрепление. Царство свободы провозглашается как перспектива неопределенного будущего, без конкретизации времени ее введения. История станет преподноситься в качестве противопоставления времени хаоса государств и эры мировой империи. Будет с помощью новых технологий введена тотальная слежка, а антиправительственная агитация приравнена к тягчайшему преступлению.

Понятия «новое средневековье» и неофеодализм возникли не сегодня. Эссе «Неофеодализм» Джона Гэлбрейта было представлено им еще в 1961 году, а книга Николая Бердяева «Новое средневековье» и вовсе в 1924 году. В действительности неофеодальные тенденции происходящей трансформации прослеживаются с достаточной определенностью. Эти тенденции позволяют ставить вопрос о длительной проектной развертке произошедшей инверсии.48

Средневековая система была жестко иерархична. На вершине социальной пирамиды средневекового общества находилась аристократия. В позднее средневековье за вхождение в круг элиты в борьбу с ней вступает буржуазия. Содержание этой борьбы подробно описывалось в марксистской версии истории. Буржуазия обладала деньгами, но не обладала знатностью и, как следствие, властью. В борьбе буржуазии и аристократии иерархичная система средневековья была разрушена. Утверждалась модель с формальной открытостью элитных ниш.49

Чаще всего по отношению к ней стало использоваться понятие демократия. Но буржуазия стремилась не к демократии, не к упразднению иерархии, как таковой, а к захвату власти. Реально под вывеской демократии действовали преимущественно финансовые факторы элитогенеза. Постепенно стала выстраиваться новая жестко иерархичная система. Отличие ее от средневековой состояла только в том, что на вершине социальной пирамиды оказывалась вместо аристократии и церковных иерархов – финансовая олигархия (мировой бенефицариат).

Как свобода оборачивается несвободой

Поднятая проблема не ограничивается 20-40-ми годами ХХ века. Вопрос об угрозах фашизации мира фундаментальный и мегаисторический. Он связан с проблемой равенства человечества.

Системный кризис античного мира был связан с трендом усиления неравенства. По сути дела, была установлена модель антропологического неравенства человечества. Ни раб, ни варвар не считались людьми в подлинном смысле. Заявлялась иерархия антропологических типов. Все это было до провозглашения Нагорной проповеди. В ней заявлялось, что не должно быть ни эллина, ни иудея, не должно быть деления на богатых и бедных. Декларировались ценности социального равенства. Отсюда далее формируется исторически два направления и два типа проектов.

Одни проекты утверждают антропологическое единство человечества. Условно их можно назвать «проекты Нагорной проповеди». Второе направление представляют проекты антропологического неравенства. Условно их можно определить как «антиевангельские проекты». Применительно к ним мало что изменилось в сравнении с античными временами. Как известно, в античном полисе декларировались идеалы свободы. Но свобода сочеталась с рабовладением, несвободой рабов. Противоречие снималось тем, что людьми считались только те, кто относится к категории политес. Человек – это «политическое животное», политес и, соответственно, не гражданин полиса не относится ни к политес, ни к человеку. Раб в античном понимании – это говорящее орудие труда.50

Перенесемся теперь в Новое время. Славная американская история персонифицируется через ряд фигур президентов США. Что их объединяет? Во-первых, все они были либералы, приверженцы либеральной системы ценностей, а, во-вторых, все они были рабовладельцы.51 Ценность свободы (liberty) считалась базовой. Но право свободы адресовалось не в отношении всех, а группы избранных. Значит избранничество, превосходство оказывалось еще более значимой ценностной позицией, чем свобода. А идеология превосходства, как уже было показано выше, это уже идеология фашизма. Фашистские и либеральные ценности оказываются системно взаимоувязаны.