Хаосовершенство

Задумавшись, Кристиан пропустил момент, когда Патриция снова начала говорить:

– Колонизация – это очень тяжелый, но и очень интересный труд. Мы будем строить новый мир: города и дороги, заводы и фермы, порты, мосты, храмы… Уверена, ваш талант позволит в полной мере отразить грандиозность происходящего.

Эх, Агата, чуть-чуть ты не дождалась. Чуть-чуть.

– Наверное… – Фотограф встал с дивана и посмотрел на сидящую в кресле девушку. – Я… я, наверное, соглашусь, да… Но позвольте мне все обдумать?

– У вас будет столько времени, сколько вам потребуется, Кристиан, – кивнула Патриция.

Она проводила вышедшего фотографа взглядом, после чего посмотрела на Олово. Тот улыбнулся:

– Ты ста-ала взросла-ая.

– Это плохо?

– Это зна-ачит, что все не зря-а.

– Спасибо. – Пэт помолчала, а затем задала волнующий ее вопрос: – Пойдешь со мной?

Слуга ответил виноватым взглядом.

– Нет?

В голосе Патриции не было удивления, лишь безмерная грусть.

– Я-а хочу побыть один, – глухо ответил Олово. – Совсем один.

Гончий Пес устал. Гончий Пес потерял хозяина, и никто в мире, даже великая дочь великого мастера, даже девушка, которую Гончий Пес любил всей душой, не сможет занять место Кирилла. Не сможет, и все. Гончий Пес просит его отпустить. Гончий Пес заслужил одно желание.

– Мне будет тебя не хватать.

– Мне тебя-а тоже.

Девушка отвернулась. Помолчала, пытаясь проглотить застрявший в горле комок, справилась и вновь посмотрела на Олово.

– Я выбрала «Мир-1», Владыка сказал, что возьмет «Мир-3». Еще пару планет мы будем колонизировать в ближайшие два-три года, остальные останутся свободными лет шесть-восемь.

– Мне хва-атит и одного года-а. Или двух. Я-а не протя-ану дольше.

– Выбирай любой мир, – тихо сказала Пэт. В ее глазах стояли слезы. – Даю слово, что тебя никто не побеспокоит…

– Спасибо тебе за все, – глухо повторил Ганза. А потом оторвал взгляд от свежей могилы и виновато посмотрел на Саймона. – Понимаю, что прозвучало пошло, но что, черт возьми, я еще могу сказать?

Что Чайка был велик? Это все знают. Что он совершил невозможное? Стал одним из трех гениев, прорубивших землянам дорогу к звездам? Об этом не узнает никто. Потому что это правда. И еще правда в том, что Чайка похоронен так, как жил: под чужим именем, на чужой земле, и лишь выбитая на камне птица подскажет знающим, кто именно покоится на кладбище Станции. И еще правда в том, что легенды не умирают.

– Я верил в него. Мы были знакомы всего пару месяцев, много ругались, но я знал, что он сможет… – Ганза покачал головой: – Но не думал, чем ему придется заплатить.

– Ты сделал его счастливым, – тихо произнес Саймон. – Ну, или не ты, а ваша затея… Вы сделали для него больше, чем кто бы то ни было.

– Что ты хочешь сказать?

– Чайка ушел на глубину, в бинарный, мать его, код. – Хост улыбнулся. – Стал системой.

Улыбнулся, потому что помнил не валяющегося на грязном полу друга, не глаза его, полные крови и «синдина», не скрюченные пальцы, не перекушенные губы, а слова… Тихий, едва различимый в предсмертном хрипе шепот: «Я там, Десять Моисеев… Я там… Завидуй, сука…»

– Прощай, брат.

«Прощай…»

Саймон вздохнул и посмотрел на Ганзу.

– Что теперь?

– Пойдем дальше, – пожал плечами гений. – Будем придумывать что-нибудь новое.

«Интересно, а какой ответ я планировал услышать на свой идиотский вопрос?»

– Если хочешь остаться, оставайся, – продолжил Ганза. – Гарантирую – будет интересно.

– Как бы это сказать… – Десять Моисеев кашлянул. – Я немножко вне закона.

– Да нас всех следовало бы повесить, – равнодушно ответил Ганза. – Так что не бери в голову.

Развернулся и зашагал к Энергоблоку.

Саймон помялся, бросил последний взгляд на могилу Чайки: «Рано или поздно увидимся, брат», и торопливо догнал гения.

– Зарплата хорошая?

– Никогда не задумывался о деньгах.

– Тогда я согласен. Где расписаться?

– Мы не бюрократы.

– «Мир-1»… – Щеглов покачал головой. – Ты уже придумала имя?

– Еще нет, – тихо ответила Пэт. – Не хочу привязываться к чему-то известному. И не хочу наполнять слово глубоким смыслом. Имя должно быть естественным.

– С этой точки зрения Земля – идеальный вариант, – усмехнулся Мишенька.

– Но оно уже занято.

– Что верно, то верно. – Щеглов помолчал. – Ты уже была там? За воротами?

– Да. Не утерпела.

– И как?

Он читал отчеты, видел фотографии и видеозаписи, беседовал с разведчиками и картографами, однако жаждал услышать мнение Избранной, мнение той, кто поведет их вперед.

– Там красиво. И планета… – Пэт прищурилась, вспоминая пейзажи нового мира. – Планета наполнена дыханием самой Природы. Она совсем невинная.

– Там еще не было людей, – пошутил Щеглов.

– Постараемся не испортить.

– А руны? – Голос Мишеньки едва заметно дрогнул. – Ты проверяла руны?

Останутся ли они теплыми под новым солнцем? Сохранит ли Избранная силу? Не превратится ли в обычного человека?

– Это важно?

– В первую очередь – для тебя.

– В первую очередь для всех нас. – Патриция улыбнулась и ласково провела рукой по щеке Щеглова. – Люди, которые идут за мной, знают, что мы построили ворота не только благодаря науке. Люди, которые идут за мной, – верят.