Характероанализ. Техника и основные положения для обучающихся и практикующих аналитиков

Это вновь оправдалось на деле в ночь после интерпретации, заключающейся в том, что он опасается получить повреждение; ему приснилось, что он проходил мимо птичьего двора и видел, как зарезали одну курицу. Кроме того, растянувшись на земле, лежала женщина, а другая женщина несколько раз вонзила в нее огромные вилы. Затем он обнял одну коллегу по работе, его член был на высоте половины ее бедра, и у него случилась поллюция.

Поскольку сопротивление, связанное с деньгами, несколько ослабло, была предпринята попытка анализа сновидения. По поводу птичьего двора он смог теперь заметить, что ребенком он часто видел летом в деревне, как спариваются животные. Тогда мы еще не догадывались, какое значение имела деталь «лето в деревне». В женщине он узнал свою мать, но ее позу в сновидении он не смог себе объяснить.

И только по поводу сна, закончившегося поллюцией, он смог сообщить нечто большее. Он был убежден, что ребенок в сновидении – это он сам; к этому добавилась мысль, что обычно он предпочитал прижиматься к женщинам, пока не наступала поллюция.

Мне показалось хорошим знаком, что смышленый пациент не привел никаких толкований, хотя все лежало перед ним на поверхности. Если бы я истолковал ему символы или важное содержание бессознательного до анализа его сопротивлений, то он сразу же принял бы это как раз по причине сопротивления, и мы попали бы из одной хаотической ситуации в другую.

Благодаря моему толкованию его страха получить повреждение анализ его характера пошел полным ходом. Сопротивление, связанное с деньгами, целыми днями никак не проявлялось, он непрерывно обсуждал свое инфантильное поведение, приводил из жизни пример за примером своих «трусливых» и «коварных» повадок, которые он теперь искренне осуждал. Я попытался его убедить, что в этом прежде всего повинно влияние его отца. Но тут я натолкнулся на сильнейший отпор. Он еще не отваживался упрекать своего отца.

После более долгого перерыва он снова увидел сон на тему, в основе которой, как я предполагал, лежала первичная сцена.

«Я стою на берегу моря. Несколько больших белых медведей резвятся в воде. Вдруг они проявляют беспокойство, и я вижу спину огромной рыбы, появляющуюся из воды. Рыба преследует одного белого медведя, она ранит его страшными укусами. Наконец рыба оставляет в покое смертельно раненного медведя. Рыба и сама тяжело ранена, при вздохе из ее жабр хлещет кровь».

Я обратил его внимание на то, что его сновидения всегда носили жестокий характер. Он с этим согласился и на протяжении нескольких сеансов рассказывал о своих сексуальных фантазиях, которые у него возникали при мастурбации, и о своих жестоких действиях вплоть до пубертатного возраста. После успешного анализа я попросил его эти действия записать. Почти все они обусловлены «садистским восприятием полового акта».