«(3–5 лет.)
(4–6 лет.) Представление о том, как убивают животных, особенно лошадей, вызывает во мне большое чувство удовольствия.
(5-11 лет.) Мне нравится играть в оловянных солдатиков. Я устраиваю сражения, в которых дело всегда доходит до рукопашного боя. При этом я прижимаю солдатиков друг к другу; покровительствуемые мною солдатики валят врагов.
(6-12 лет.) Я прижимаю двух муравьев друг к другу таким образом, что они начинают кусать друг друга. Вцепившиеся друг в друга насекомые борются не на жизнь, а на смерть. Я также устраиваю сражения между муравейниками, рассыпая между ними сахар. Он приманивает насекомых из враждебных лагерей, и в результате разгораются настоящие битвы. Точно так же мне доставляет удовольствие посадить в один стакан осу и муху. Спустя некоторое время оса нападает на муху и откусывает ей по очереди крылья, ноги и голову.
(12–14 лет.) У меня есть террариум, и мне нравится наблюдать, как самцы совершают половой акт с самками. То же самое я люблю наблюдать на птичьем дворе, мне нравится также смотреть, как более сильные петухи отгоняют более слабых.
(8-16 лет.) Мне нравится устраивать потасовки с горничными. В более поздние годы обычно при этом я поднимаю девушек, несу их к кровати и там валю.
(5-12 лет.) Мне очень нравится играть с железной дорогой. Я пускаю мои маленькие поезда через всю комнату, причем туннели, сделанные из ящиков, кресел и т. д., пересекаются. При этом я также пытаюсь подражать шуму едущего и выпускающего пар локомотива.
Ситуация теперь заключалась в следующем: пациент стыдился своей трусости и вспоминал о садизме, свойственном ему в прошлом. Анализ этих вкратце приведенных фантазий и действий продолжался до конца лечения. Благодаря этому пациент стал значительно более открытым в анализе, а также более мужественным и агрессивным, но вначале в его поведении по-прежнему сквозила тревожная нотка. Хотя его приступы страха стали реже, они возникали вновь вместе с сопротивлением, связанным с деньгами.