Харальд Смелый

Прежде чем улечься на ворох заранее нарезанных веток кустарника, я еще раз смочив тряпицу в ледяной воде ручья, положил ее на лоб больного. Бедняга спал неспокойно: что-то неразборчиво бормотал, скрипел зубами, судорожно сжимал кулаки и тихонько постанывал. Хм, не понимаю почему, но Рифли, несмотря на свою отталкивающую внешность, сразу завоевал мою симпатию. А потому очень хотелось, чтобы он выжил. С этой мыслью я и заснул. Проснувшись по привычке на рассвете, я еще какое-то время лежал в темноте с закрытыми глазами. До выздоровления Рифли особой необходимости торопиться больше не было. А впоследствии я надеялся наверстать потерянные дни. Если конечно не помешают непредвиденные обстоятельства. По прошествии часа ничегонеделанье надоело. Покинув свое ложе из веток, я сразу подошел к гоблину. Видимых улучшений у него не наблюдалось. Да и глупо ожидать их так скоро. Сзади меня возник Булат, покинувший свой пост у входа. Он долго смотрел на раненого, потом без особого, впрочем, энтузиазма вызвался отправиться на поиски целебных трав.

— Иди, — разрешил я, — только будь поосторожней.

— Р-р-р! Не волнуйся, Хозяин. Хищное зверье дрыхнет в своих логовах, — успокоил пес. — А тех, кто страдает бессонницей и решится напасть, мне заранее жаль.

— Так то оно так, но все равно держи ушки на макушке, — не скрывая озабоченности, пробормотал я. Из головы не шла волчья стая, бродившая неподалеку прошлой ночью. Не хотелось, чтобы Булат с ней встретился один. А пойти с ним вместе возможности не имелось, ибо гоблина оставлять в одиночестве пока не стоило. Уж больно беспомощный он еще был.

Назад в пещеру Булат заявился аж под вечер. В пасти пес держал целый ворох разнообразных трав и корешков, которые он положил на постель гоблина.

А тот, как раз кушавший с моей помощью бульон, разинул от удивления рот.

— У тебя очень умный пес, господин, — ошарашено выдохнул он.

— Иногда, даже чересчур, — с иронией заметил я, внимательно перебирая принесенный Булатом букет.

— Спасибо за заботу, достойный пес, — обращаясь уже к Булату, вежливо, хотя и с вытянутым лицом, поблагодарил Рифли. Потом он пообещал. — Когда… Силы вернутся ко мне, я отплачу тебе свежим мясом молодых оленей и лесных поросят.

— Р-р-р! Согласен! Хозяин, будь свидетелем, — с готовностью воззвал Булат. — Я ловлю на слове этого маленького де… — тут он резко осекся и закончил другим словом, — гоблина.

— Угу, — подкрепил договор я, — заметано, не переживай. Но хватит об этом. Расскажи лучше, что видел да слышал.

— Хозяин! У тебя совесть есть? — издал беззвучный вопль души Булат.

— Нет, — честно ответил я, — а в чем дело?

— Я голодный… Очень! — для убедительности пес даже в голос жалобно заскулил. — А ты вместо того, чтобы позаботиться о бедняге, требуешь развлечения беседой. У-у-у-а-а-а!

— Что с ним? — всполошился гоблин, ничего естественно не слышавший из сказанного нами. — Он заболел?

— Что за вздор! — я насмешливо фыркнул. — Булат никогда не болеет. Он просто плохой охотник. Представляешь Рифли, за целый день он не сумел поймать не то что какого-нибудь грызуна, но даже плохонькую жабу.

— Р-р-р! Я не питаюсь грызунами или лягушками. А, кроме того, у меня, если ты помнишь, была другая задача, — искренне возмутился пес. Впрочем, увидев мою улыбающуюся физиономию, он тут же сообразил, что я его просто поддразниваю. После чего, схватив за рукав с рычанием поволок к мясу, уложенному в кожаный пакет.

— Назавтра почти ничего не осталось, — озабоченно заметил я, когда верный соратник до отвала набил брюхо. Придется утром топать на охоту. И опять тебе одному.

— Хозяин! Не позже чем в полдень ты будешь жарить мясо на костре, — уверил меня Булат. — Р-р-р! На худой конец это будет зайчатина. Ну а в лучшем случае благородный олень или косуля.

— Откуда им взяться, в холмах, — не поверил я.

— Если двигаться на юго-запад час с небольшим, они сгладятся в равнину, заросшую высокой травой, — сообщил Булат, устраиваясь поудобней у теплых камней очага. — Среди этого раздолья порой встречаются островки леса. Дичи в них полно, впрочем, ее и на равнине хватает. А что касается трупов орков, так их уже нет. Только волки тут не при чем. Мелочь какая-то растащила их подчистую. Видел я одного такого мальца издали, шакала здорово напоминает. Р-р-р! Откуда они взялись, интересно? Никогда не встречал.

— Северные шакалы крайне осторожные существа, предпочитающие не попадаться на глаза людям, либо тем, кто может причинить им вред, — пояснил я, вспомнив одного старика, потчевавшего нас в детстве рассказами о своих охотничьих похождениях. — Питаются эти трусливые твари в основном падалью.

— Р-р-р! Какая мерзость, — исполнился презрения Булат, — да они сами себе, наверное, противны.

— Спорный вопрос, — пожал плечами я, вновь принимаясь за изучение лечебных растений.

Рифли дремал, порой поднимая голову и сонно таращась на потихоньку догоравший костер.

— Можешь заварить все, кроме корешков, — подсказал мне Булат. — Из них красные нужно тщательно жевать и глотать, а вот черные следует мелко порезать и залепить ими раны.