Харассмент

Она на секунду отключилась и даже выронила телефон, после чего наконец отложила его. Одеяло было мягким, как облако, и Инга уютно устроилась под ним, приготовившись уснуть. В дверь тут же постучали.

Инга подумала, что ни за что не встанет. Ясно было, что это Илья, а сил у нее не осталось. В дверь постучали снова, на этот раз настойчивее. Инга завернулась в одеяло потуже, но при этом какая-то часть в ней уже отозвалась на стук. Она представила, как приятно было бы открыть дверь и обдать Илью холодом. Сказать, что она весь вечер его ждала, что не пошла гулять, что ни секунды не желала слушать их с Вячеславом ностальгический треп, – и насладиться в ответ его оправданиями.

Когда в дверь постучали в третий раз, Инга откинула одеяло, прошагала по номеру, нарочно сильно топая, и рванула ручку на себя.

Илья не удосужился ничего сказать – просто зашел и сразу же заключил ее в объятия. От него пахло пивом и чем-то острым. Жарко дыша ей в шею, он провел руками Инге по спине и тут же залез под футболку. Руки у него, наоборот, были ледяными.

Инга оттолкнула его.

– Эй, ты чего? – изумился Илья.

– Чего я? Чего я?! – Инга рассвирепела в мгновение ока. – Я целый вечер тебя ждала! У меня вообще-то были планы, но ты сказал, что напишешь, и я осталась в гостинице.

– Но я же написал.

– Через несколько часов! И притащил меня на свой идиотский вечер встречи выпускников. «А помнишь, как мы ездили в Питер», «А помнишь, как Леха нажрался в прошлом году». – Инга передразнила их разговор с нескрываемым отвращением.

– Ну встала бы и ушла! – вспылил в ответ Илья. – Я что, тебя там заставлял сидеть?

– Ты обещал сказать мне про Кантемирова! – Ингин голос взметнулся до визга, и чтобы сгладить впечатление от своей истеричности, она повторила уже тише: – Ты обещал сказать мне про Кантемирова.

– Господи, ты что, весь вечер этого ждала? Да ничего он про тебя не сказал, вообще не говорил про интервью.

– И ты не мог мне сразу написать? – Инга снова пошла в атаку. Впрочем, последние слова Ильи словно отбросили ее назад, и она продолжила со злостью скорее по инерции.

– Да мне в голову не могло прийти, что ты весь вечер этого ждешь! Это всего лишь какое-то интервью, он и думать наверняка забыл.

– Вообще-то это моя работа!

Инстинкт самосохранения говорил Инге, что надо поддерживать в себе постоянный уровень злости, потому что, как только он снижался, на смену ему приходило неприятное ощущение собственной глупости.

– Да все прошло хорошо, чего ты переживаешь. – Илья снова привлек ее к себе.

Инга уперлась ему в грудь.

– Я спать хочу.

– Время детское.

– Я не выспалась.

– Ты просто дуешься, что я сразу тебе не написал. – Илья опять запустил руки ей под футболку. Инга переступила с ноги на ногу. – Но ты зря волнуешься, все было отлично, я не сомневаюсь.

– Илья, я не хочу! – повторила Инга и отвернула лицо, когда он попытался ее поцеловать. Ей вдруг стало невыносимо стоять от него так близко, словно пространство вокруг резко съежилось и вот-вот проглотит ее. Отбросив его руки, Инга шагнула в сторону.

– Ой, да ладно тебе, – с досадой произнес Илья, не пытаясь, впрочем, ее поймать.

Инга замерла в темноте в метре от него. Она видела, как в глубине комнаты мерцает зеркало, отражая сиреневую, как разведенная акварель, ночь за окном.

– Когда ты пришел, я уже засыпала.

– Хорошо, я сейчас уйду. Но я не хочу, чтобы ты на меня обижалась. – Илья снова приблизился к ней, и Инга в этот раз не стала отступать. Он взял ее за руку. – Что происходит, почему ты все время чем-то недовольна?

– Я не «все время чем-то недовольна». Сегодня я была недовольна вполне конкретной вещью – тем, что я ждала, а ты мне не писал.

Илья как будто ее не слышал.

– Ты как будто из-за чего-то на меня обижаешься, но не говоришь.

– Ничего подобного, – как можно ровнее сказала Инга.

Илья встревожил ее своей проницательностью. Ей не хотелось выяснять отношения сейчас.

Он за руки снова притянул ее к себе.

– Ты точно ни из-за чего не злишься?

– Нет.

– И правда хочешь спать?

Инга еле слышно вздохнула. Если она скажет, что хочет, Илья окончательно уверится, что она затаила на него обиду.