Харка — сын вождя (Художник И. Кусков)

— Медведь, медведь! Он сидит прямо в огне и греет свои лапы! Он греет свои лапы, вы это видите! — и снова закатывался хохотом. Его голос был необычно пронзителен. — Он греет свои лапы, медведь! А вы хотите съесть его лапы! Пхю! Хотите съесть лапы хорошего, доброго медведя!

Рядом со Старой Антилопой лежал на земле старший брат Ворон. Глаза его были закрыты, и он храпел. Отец Ворон тоже валялся рядом с ним.

— Медведь! Замечательный медведь! — орал Старая Антилопа, потом его покачнуло назад, он потерял равновесие и, размахивая руками, шлепнулся прямо в очаг.

В типи стало темно. Отец и белый человек хохотали. Старая Антилопа посидел некоторое время в очаге, но скоро почувствовал, что кожа его начинает поджариваться. Тогда он снова принялся орать.

— Я сам медведь! О-о! А-а! — и, выбравшись из очага, стал встряхиваться как собака и обчищать легины. — Что вы делаете со мной, койоты!

Харка очень хорошо видел эту сцену, так как белый как раз подбросил сучьев в огонь. То, что происходило тут, было, конечно, очень смешно, и Харка тоже еле сдерживал смех, когда Старая Антилопа, весь растрепанный, пытался найти свое место и кричал:

— Я медведь! Медведь! Добрый Медведь! Нельзя есть мои лапы! Что вы делаете с моими волосами? Огонь! Сзади меня огонь! Прерии горят! Мои легины ест огонь!

Рыжеволосый наполнил из бурдюка стакан и опрокинул в свою глотку.

— Кто следующий? Пока я победитель! Трех воинов я уложил на землю, а одного из них с одного-единственного бокала. А я осушил три бокала и совершенно свеж, только стал сильнее!

Два брата Ворона протянули руки.

— Хэлло! — кричал Рыжий Джим. — Хэлло, еще по разу! — и он наполнил стаканы и передал их воинам, последний наполнил себе и сразу осушил его.

— Ну, еще? — спросил он.

И опять два брата Ворона протянули руки, и Харка увидел, что они уже еле стоят на ногах. Они выпили еще раз, но стаканы держали неловко, расплескивали содержимое, а один из них даже поперхнулся. Рэд, Матотаупа да и Старая Антилопа принялись над ним смеяться. И тут Харке бросилось в глаза, что отец и белый смеялись совершенно по-разному. Матотаупа смеялся добродушно, как обычно подсмеиваются над теми, кто на веселых праздниках принимает участие в поедании собачьей печени. Рэд смеялся во весь голос, и что-то оскорбительное было в его смехе. Харка чувствовал, что белый зло надсмехается над воинами рода Медведицы. Но у мальчика не было времени особенно призадуматься над этим, потому что оба брата принялись оскорблять друг друга.

— Ты грязная жаба, — кричал один. — Ты плюнул в мою сторону!

— Замолчи! — кричал другой. — Ты врешь! А разве может воин дакота врать!

— Тебя коршун клюнул!

— Ты уже не можешь стоять на ногах! Ступай к ручью, освежи свою голову!

— Проглоти рыбу, и пусть она заткнет тебе глотку!

А тут еще поднялся стоявший на четвереньках Старая Антилопа и начал расчесывать свои волосы.

— Что ты делаешь, порази тебя гром! — напустился на него один из братьев.

— Молчи, ты грязная ворона! — рассмеялся ему в лицо Старая Антилопа.

Тот не выдержал и ударил Старую Антилопу в лицо, и началась потасовка. Наконец один из драчунов повалился на землю и захрапел, а другой продолжал бормотать что-то невнятное.

Матотаупа и Рэд снова смеялись, и опять каждый на свой лад.

— Итак, нас осталось двое, — заговорил рыжеволосый, обращаясь к вождю. — Но я готов побиться об заклад, Матотаупа, что тебя этот напиток не свалит с ног и ты, как и я, от него станешь сильнее.

Харку охватил страх. Что, если отец выпьет и это подействует на него так же, как и на других воинов?.. Что, если заключенная в бурдюке сила одолеет и его?.. Нет, Харка даже и представить себе не мог, что произойдет тогда. Этого не должно случиться! Никогда не должно случиться! Никогда, нигде, никто не сможет победить вождя Матотаупу. Никогда!

— Ну, хватит ли у тебя мужества, Матотаупа? — спросил белый.

Вождь иронически рассмеялся.

— Ты еще сомневаешься…

— Так ты согласен со мной померяться?

— Хау, согласен. Я видал, что ты уже четыре раза осушил бокал и стал только бодрее. Ты будешь пить в пятый раз, я — в первый. Ты привык пить эту таинственную воду, я — не привык. Вот мы и сравняемся. Наливай!

Харка со своего места не мог видеть всего, что происходило, но ему показалось, что Рэд наполнил отцу бокал не из того бурдюка, из которого поил воинов. Может быть, мальчик ошибался? Но он как-то не придал этому особого значения и продолжал следить за развитием событий.

Рыжеволосый передал вождю наполненный до краев бокал, и тот разом выпил его. При этом выражение лица вождя ничуть не изменилось.

Матотаупа возвратил бокал рыжеволосому, и тот наполнил его еще раз и тут же осушил сам. Потом они посмотрели друг на друга, и рыжеволосый спросил:

— Еще один?

— Еще один, — ответил вождь. — Твоя минивакен имеет особый вкус, но она холодная и свежая, точно ее только что зачерпнули из ручья.

— Ты крепкий мужчина, Матотаупа. То, что пили твои воины и выпил ты, — это не вода из ручья. Твои воины, вот те, что лежат здесь, не были бы побеждены водой из ручья.