Харьковский Демокрит. 1816. №№ 1-6

Различное шато,

Бутылочка с алонским,

С мадерой и с бургонским.

И только лишь слуга винцо гостям поддаст,

Прозрачным рюмочкам винцо свой цвет придаст.

Довольно пили все, довольно ели,

Довольно раскраснели,

И вот уж встали от стола.

Кто много ест, а вдвое запивает,

Тот вчетверо болтает.

Послушаем, о чём у наших речь зашла?

Вопроскин

Ведь почта, кажется, пришла?

Рассказов

Пришла, да уж теперь газеты все пустые!

Правдин

Какие ж люди стали злые!

За то, чтоб им прочесть о новости какой,

Хотят, чтоб ближних кровь лилась рекой!

Спросите вы у вдов, у матерей несчастных,

Какие бедствия постигли их в войну!

Без горьких слёз не вспомнят ту страну,

Где пали дети их в сражениях ужасных.

Святое дело мир и тишина!

Поэт

Ты прав, мой друг! И пусть последние потомки,

Взирая издали на наши времена,

Рекут: о коль деянья россов громки!

Вопроскин

Пришла мне мысль одна,

Скажите, чем теперь газетчики займутся?

Рассказов

Не беспокойтеся, они найдутся,

Какое дело им, что кончилась война?

Хотя б журналов тысяч двести,

У них не истощатся вести!

Я тысячу готов в заклад отдать,

Что нам опять достанется читать:

«В Доминго жёлта лихорадка»,

«Во Франции в финансах нет достатка»,

«В Константинополе чума»,

«В России сильная зима»,

«Наполеон сошёл с ума».

Вопроскин

«Туссен с Христофом помирился»,

«Миранда в Мексике женился»,*

«В Мадриде был пожар».

Рассказов

«Потребно подтвержденье!»

Вопроскин

«В Неаполе землетрясенье!»

Рассказов

«Впредь будет продолженье»,

«В Кале летал на воздух шар!».

Вопроскин

Когда ж случится Бонапарту

Нечаянно взглянуть в ланкарту,*

А между тем ногою шевельнёт

Или мигнёт...

Сейчас в газеты он войдёт!

За тридевять земель о том узнают,

Гляди, в Америке и в Индии читают

И говорят: «Беда, как он уйдёт!»

Рассказов

Тут знаки и приметы:

Вот то и то

Сейчас взято

Из Фосовой газеты.

Правдин

Сам Бог иным не угодит!

Толкуют вот, – а вишь, не знают,

За что газеты охуждают;

Вы знаете, за правду я сердит,

Коль истину сказать, все наши журналисты

В благих намереньях быв чисты,

Желают обществу полезный труд принесть,

Но чтоб читателей привлечь, то тщатся

К различным видам применяться,

А вкусы всякие ведь есть. –

Я слышу звук – и струны шевелятся;

Поэт, воспой нам песнь, победам росским в честь!

Поэт

Восторгом упоён, взыграв на звучной лире,

Устами воспою чудесный подвиг в мире;

Молю тебя, о Феб,* на помощь мне сниди,

Внуши глаголы мне и мысли просвети!

С царями запада злодей воополчился,

Прещеньем дышащий*, он варварски вломился

В союзную страну; – как вихрь в Москву шагнул

И там пограбил все чертоги и божницы;

Под спуды углубясь, он царские гробницы

Злодейски обнажил; – Москву с земли свернул!

И се, могущий росс подъял свою десницу,

Взмахнул! – и вдруг исторг развалену столицу!

И крепкой грудию сомкнувши ратной строй,

Пошёл сей исполин с Европой состязаться;

Где смерть грозит, туда нетрепетной стопой,

С отважным мужеством спешит в боях сражаться.

Уж к Ярославцу враг достиг – вторгнулся в град,

Заряды пламенны посыпались как град,

Изрыли землю всю, и воздух всколебался,

Там слышен стон, там гул далёко отзывался

И щуплый город сей из злобных рук семь крат

Сквозь огнь переходя, за россами остался!

Бежат со трепетом враги в обратный путь, –

Упреждены везде, не могут отдохнуть;

Бежат и в день, и в ночь, от грозных где б укрыться.

И встретил их в пути студёный Аквилон,*

Крылами мёрзлыми над воями кружится.

Вотще с народами бежит Наполеон.

И при Березине дерзнул ещё сразиться:

Скрутившись с вихрем снег, с орудий дым густой,

Багровый солнца луч затмили чёрной мглой,

И тощий враг в реку дружинами валится,

В безлиственных лесах пространной полосой

Несметны тысячи постигнул жребий злой.

Повсюду алчна смерть за ними вслед летела,

Замёрзлая земля в крови зимой вскипела!

Так двадесят язык могущий росс сразил,

И трупы вражии и кости расточил!

Тогда их телеса, не бывши погребенны,

Лежали зиму всю, как мумии нетленны;

Тогда и хищный вран их трупов не вредил,

И плотоядный волк далёко отходил.

Весною, наконец, сложив их в стоги, в стоги,

И пламень так пожрал тела народов многих.

Несытый вождь, полки безбожно погубя,

Лишь впервое узрел несчастье близ себя.

Правдин

Проклятия ему в потомстве отдадутся,

И кости жёлтые во гробе содрогнутся;

В одежду грустную полмира он облек:

Проклятие ему из рода в род и ввек!

Поэт

А ты, о Александр, в царях благословенный!

Ты кротостью души гремишь в концах вселенной,

Благими доблестьми державных всех затмил

И власти сильные и зависть удивил;

Народы все твой путь цветами устилали,

Врата торжественны цари сооружали,

Величие своё в тебе умножил Бог:

Возвеселися, царь, ты мир спасти возмог.

Правдин

И ты, мастистый вождь, бессмертный муж, Кутузов!

Твой гений дал пример властителя французов

Во бранях побеждать; ты, ты его сгубил

И славу ложную низринул и истлил!

О подвигах твоих народы веселились,

Величию души все царства удивились,

По доблестям – ты стал героев всех краса,

И слава о тебе проникла в небеса!

Рассказов

Шутите вы с Наполеоном,

Таких примеров нет,

Какие выпустил он в свет:

Владыкой быв, живёт чужим он пансионом.[13]