Харли Мерлин и Первый ритуал

— Нет, она слишком… как бы это сказать… колючая. Кроме того, теперь мы знаем, кто ее родители, а твои до сих пор не найдены. Вот почему я спрашиваю, не задавался ли ты когда-нибудь вопросом, кто они такие.

Дилан нахмурился, его взгляд немного смягчился.

— Когда я был ребенком, да, но я уже не ребенок. Должно быть, у них были свои причины оставить меня там, и это на их совести. Даже если они сейчас войдут в эту дверь, мне все равно. Это ничего не изменит.

Ремингтон нервно потирал руки.

— Даже если причины были вескими?

— Даже если причины были вескими. Ты можешь быть в любой точке мира и написать письмо.

— Да… пожалуй, ты прав. — Ремингтон бросил взгляд в сторону соседнего коридора. — Ну, я и так отнял у тебя достаточно времени. Наверное, мне следует вернуться в зал собраний и убедиться, что все бумаги готовы.

— Да, — холодно ответил Дилан. — Могу я сказать вам одну вещь, прежде чем вы уйдете?

Ремингтон кивнул.

— Что угодно.

— Убедитесь, что эти дети нашли свое место, хорошо? Они уже достаточно натерпелись, убедитесь, что это в последний раз. Если вы сможете найти им дом после того, как все это закончится, то сделайте это, но только если вы можете гарантировать, что им не придется снова переезжать. Держите их в ковене, если придется, просто больше не таскайте их с собой.

— Я позабочусь об этом, — сказал Ремингтон с упреком.

— Хорошо.

Дилан еще немного постоял, пока Ремингтон уходил. Собравшись с духом, я вышла из-за спины дракона. Он удивленно посмотрел на меня, когда я приблизилась, хотя я была рада, что он не заметил меня, прячущуюся в тени. Подслушивать было не очень-то приятно.

— Ну и как там дела внизу? — спросил он. — Астрид недавно звонила мне. Я как раз собирался присоединиться к вам. Я думаю, что остальная часть команды Отбросов тоже придет, чтобы помочь в поисках Кецци.

— Все идет очень медленно, — призналась я. — Я уже собиралась пойти и найти О'Халлорана, когда увидела тебя… и Ремингтона.

Странное выражение промелькнуло на его лице, его эмоции перешли в оборонительную позицию.

— Ты все слышала, да?

— Эй, я согласна со всем, что ты сказал. Я ненавижу говорить как старая женщина, но этим детям нужна стабильность. Мы оба были в их положении, не зная, где мы можем быть, когда проснемся. Я бы хотела, чтобы о них позаботились, даже если это означает, что они не могут оставаться здесь, в КСД.

Он снова улыбнулся.

— И я тоже.

— Но почему он задавал тебе все эти вопросы? Они казались довольно личными.

Он пожал плечами.

— Я не совсем понимаю, в чем тут дело. Смогла ты почувствовать его эмоции?

— Да, большая куча всякой всячины.

— Плохие вещи?

— Нет, не особенно.

— Если он когда-нибудь вернется сюда, я хочу посмотреть, будет ли он продолжать быть таким любопытным, — сказал Дилан в своей обычной небрежной манере.

— Тебе, наверное, стоит проследить за этим, — согласилась я. — Значит, в детстве ты часто переезжал с места на место? Похоже на то, если ты не возражаешь.

— Да. Не думаю, что я оставался на одном и том же месте больше года.

— Самое длинное, где мне удалось задержаться — это два года, и то со Смитами. Знаешь, я бы хотела, чтобы они нашлись раньше. Это такая приемная семья, о которой мы все мечтаем, те, кто просто может нас усыновить.

— Но ведь такие семьи всегда приходят слишком поздно, не так ли? — Его голос звучал печально. — Мои приемные родители такие же, и я хотел бы найти их раньше, чтобы меня не таскали по всему штату в детстве.

Я кивнула.

— Школа была для меня самым худшим занятием. Я никогда нигде не останавливалась.

— Нет, школа всегда была моим безопасным местом. Я думаю, это все из-за футбола. Если ты в команде, значит, вписываешься.

— Видишь ли, все всегда говорили, что я должна была быть спортивнее, — сказала я, криво усмехнувшись. — Я всегда была чудачкой, даже до того, как мои способности начали просачиваться наружу. Наверное, я излучаю эту атмосферу. Ну, ты знаешь, ту самую, которую излучают приемные дети.

— Не излучаешь. Я думаю, что дети просто иногда бывают злыми, — ответил он. — Это похоже на то, как каждый пытается найти свое место. Возьмем, к примеру, хулиганов. Обычно это те, у кого самые глубокие проблемы. Ты входишь в их дом через парадную дверь, и в девяти случаях из десяти их избивает отец, преследует брат или кричит мама. Поэтому они оборачиваются и делают то же самое с детьми в школе. Или же их родители работают круглые сутки, а они дети, которым приходится самим о себе заботиться. Я не говорю, что это оправдание, но у одного из моих тренеров была поговорка: «обиженные люди, обижают людей». Наверное, это как-то прилипло ко мне.

— Я не считала тебя поэтичным, — сказала я.

Он ухмыльнулся.

— Я могу выдать умную реплику, когда настанет подходящий момент. При Татьяне мне все время хочется изрыгать стихи, но она, наверное, просто посмеется надо мной. Блин, мне даже нравится, когда она так делает. Разве это не странно?