Харли Мерлин и таинственные близнецы

Я бы согласилась. Что-то изменилось между мной и Уэйдом с тех пор, как Финча арестовали. Я не могла точно сказать, что, но наша динамика была несколько иной, в хорошем, но тревожном смысле. Временами между нами возникала напряженность, которую трудно было понять. Это заставляло мое сердце трепетать так, как никогда прежде. Большую часть времени, однако, мы просто, казалось, действительно ладили между слоями острых шуток и саркастических замечаний.

— Да, я вижу это, — пробормотала я, затем сжала губы в тонкую линию, чтобы остановить улыбку, которая раздирала мое лицо.

Внезапно я занервничала. Это была не я. Это сердце Уэйда колотилось и отдавалось эхом в моем сердце. Он откашлялся, костяшки его пальцев побелели, когда он схватился за руль и съехал на обочину.

— Мы на месте, — объявил он.

Как только мы вышли из его джипа и увидели прекрасный дом и пышный передний двор с двумя внедорожниками, припаркованными снаружи, я поняла, что маленький Мика сорвал настоящий куш с Крэнстонов. У него было благополучное и здоровое детство. Его велосипед лежал на боку, весь в наклейках, между двумя кустами гортензии.

Это лучше, чем какой-нибудь приют в Южной части, если хотите знать мое мнение.

— Я возьму на себя инициативу, — добавил Уэйд. — Ты смотришь, слушаешь и учишься. Поняла?

Я глубоко вздохнула.

— Угу.

— Это значит «да»? — спросил он.

— О, иди уже! — проворчала Сантана, жестом приглашая его идти вперед.

В горле у меня уже пересохло, и я была почти уверена, что вспотела, но легко могла свалить это на погоду. Было приятно и жарко, определенно не из-за теплого брючного костюма. Судя по выражению лиц Сантаны и Раффи, им было не слишком комфортно. Куртки скоро можно будет снимать.

Я передала папку Уэйду.

— Вот, держи. Веди, — сказала я.

Он без колебаний поднялся по тропинке и постучал в дверь. Мы собрались за его спиной с самыми дружелюбными лицами. Мы должны были произвести на Крэнстонов правильное впечатление. Их разумом было легче манипулировать, давая им ложные воспоминания, если они не были напуганы, по крайней мере, так я узнала от наставника Слоан Бэлмор, которая учила заклинаниям и заклятиям.

Как только дверь открылась, нас встретила Сьюзен, приемная мать Мики. Она казалась доброй и мягкой от природы, из того, что я могла понять как эмпат. Это определенно сочиталось с ее миниатюрной фигурой, каштановыми волосами и старомодными джинсами.

— Могу я вам помочь? — спросила она, стоя в дверях.

— Здравствуйте, Миссис Крэнстон. Я Уэйд Мансон. Это мои коллеги, Сантана Гомес, Рафаэль Смит и Харли… Смит, — ответил он, называя несколько фальшивых фамилий и показывая свое столь же фальшивое удостоверение. — Не родственники, — уточнил он. — Мы из социальной службы.

В одно мгновение меня охватило беспокойство, отраженное нахмуренными бровями Сьюзен.

— Что-то случилось?

— Нет, нет, вовсе нет! — ответил Уэйд, пытаясь успокоить ее. Но он все равно испугался. Он не смог бы заставить себя улыбнуться, даже если бы от этого зависела его жизнь. — Мы здесь случайно, чтобы проведать Мику, убедиться, что у вас есть все необходимое. Ну, как обычно.

Сьюзен внимательно посмотрела на нас, опасаясь впускать незнакомцев в свой дом. Я одарила ее теплой улыбкой и дружеским кивком, а затем показала ей свое тоже поддельное удостоверение.

— Мы делаем это раз в пару лет. Это ни в коем случае не отразиться на вас, миссис Крэнстон. Мы просто хотим убедиться, что вы счастливы, как семья, и мы здесь, чтобы предложить советы и консультации, если вам это нужно.

Она медленно кивнула и открыла нам дверь.

— Входите, — сказала она. — Мы только что приготовили лимонад.

— Фантастика! Надеюсь, у вас есть лед, — восторженно ответил Раффи.

Мы последовали за ней в гостиную, и я воспользовалась моментом, чтобы осмотреть это место. Дом был чистым и аккуратно обставленным. Здесь присутствовал не какой-то особый стиль, а скорее смесь дизайнов и культурных особенностей. Ореховая мебель была заставлена старыми книгами и причудливыми первыми изданиями. Стены были украшены картинами Энди Уорхола, хотя сами обои были простыми, кремовыми. Вазы разных форм и размеров украшали боковые столики, а центральный ковер напоминал мне перуанское ткачество, богатое по цвету, с геометрическими узорами. Они обставляли это место по частям, насколько могли себе позволить в то время, но они вкладывались в качество.

Я все больше и больше убеждалась, что Мика здесь в хороших руках.

На стенах висели его фотографии, а также несколько детских рисунков. На самом деле они соответствовали декоративным картинам в стиле Уорхола, рядом с которыми они висели. Мысль о том, что теперь нам придется забрать его, разрывала меня на части. Это было жестоко.

На кухне зазвенели кастрюли, раздались мальчишеские смешки и приглушенный голос Ларри Крэнстона. Судя по звукам, им там было очень весело. Сьюзен усмехнулась, затем жестом пригласила нас сесть. Уэйд занял одно из кресел, а Сантана и Раффи устроились на диване. Я предпочитала стоять, слишком нервничая, чтобы сидеть спокойно больше секунды.