Хасидские истории. Поздние учителя

И я до сего дня думаю точно также. Я не хочу подниматься на ступень духовного совершенства не во плоти. Когда ученик учится у рабби, он должен быть похожим на своего учителя хотя бы в одном – быть во плоти. Это и есть тайна Шхины в изгнании».

Самостоятельно

Рабби Хаим-Меир-Йехиэль, внук Магида из Козниц, рассказывал: «Когда я был мальчишкой одиннадцати лет, мой дед позвал меня и сказал: “Приходи ко мне на рассвете, и я начну учить тебя каббале”. Я не послушался деда, но с этого времени я стал самостоятельно учиться, начиная с рассветного часа, потому что не хотел ничего такого, чего бы я не смог сделать самостоятельно.

Некоторое время спустя мой дед снова позвал меня и сказал:

“Сначала я было подумал, что тебе не хочется рано вставать. Но я узнал, что ты сам встаешь очень рано и все равно не приходишь ко мне”. Но он, однако же, осознал, что я хочу заниматься самостоятельно, и потому добавил: “Во всяком случае, постарайся каждое утро приходить ко мне, когда я молюсь, и я позабочусь, чтобы ты получал святое озарение”.

Но я и тут не хотел прибегать ни к чьей помощи и потому приходил только к началу молитвы и потом в конце. Время шло, и вот как-то ночью мне было видение. Мой учитель, рабби из Апты, да будет благословенна его память, предстал предо мною и дал мне тфилин, принесенный им прямо из рая. И, возложив этот тфилин на голову, я ощутил святое озарение».

Выбор души

Однажды рабби Хаим-Меир-Йехиэль рассказывал своим хасидам: «Я знаю человека, который в ночь накануне своего совершеннолетия оказался в высших мирах, где ему предложили выбрать душу по своему желанию. И он выбрал великую душу. Однако после этого он не достиг высшей ступени бытия, оставаясь обыкновенным человеком».

И хасиды поняли, что рабби рассказал им о себе.

Секрет отсчета

Рабби из Могельницы сказал однажды своим хасидам: «Я растолкую вам секрет отсчета пятидесяти дней между Песахом и Шавуот. Сначала вы пребываете во тьме, затем делается немного светлее, затем снова наступает темнота, а затем, день за днем, постепенно становится все светлее и светлее, пока, наконец, не наступает истинный свет, и мы получаем Тору, к дарованию которой мы внутренне готовились все это время».

Против благочестивых мыслей

Однажды в Пурим рабби из Могельницы читал свиток Эстер; а когда рабби закончил чтение, молодой человек, стоявший неподалеку от него, сказал: «Боюсь, я не слушал достаточно внимательно, и, возможно, я упустил одно-два слова, пока я повторял текст за вами, про себя».

Позже рабби сказал своим друзьям: «Вот вам человек с избытком благочестия. Думает он только о том, как бы все делать строго по правилам. Но тот, чья душа готова исполнять волю Бога и все Его заповеди, всецело прилепившись к Господу, вполне может ошибиться и сделать не все строго по писаному, да это и не очень его беспокоит. Ибо сказано: «Любовь искажает меру

[116].

Никаких противоречий

Рабби из Могельницы говорил:

«Всем известно, что высказывания наших мудрецов, которые порой будто противоречат одно другому, все суть «слова Бога живого» [117]. Мысли каждого из них – плоды их небесных рассуждений, а на Небесах все слова истинны, поскольку там не существует противоречий. Все противоположности – к примеру, запреты и дозволения, вина и невиновность – составляют там единое целое. Различия между запретом и дозволением проявляются только на земле».

Есть разница

Рабби из Могельницы собирался отправиться в путь, но, будучи старым и слабым, никак не мог залезть в повозку. Кто-то из хасидов отправился в дом принести стул. Но рабби Иссахар, увидев, что учитель стоит и ждет, лег на землю; цадик встал ногой ему на спину и залез в повозку.

Позже ученики рабби обсуждали случившееся. Один из них сказал: «Ну и что тут такого? Я был бы готов и два часа пролежать под ногами рабби».

В канун субботы, прежде чем цадик сел за трапезу, этот ученик лег под стол. Но рабби тут же заметил это. «Ну-ка, ну-ка, – сказал он, – немедленно вылезай из-под стола!»

Брак

Рабби Иссахар вспоминал: «Однажды после моей женитьбы мы с моим другом сидели в доме учения и разбирали законы о браке, и тут вошел наш учитель, рабби Хаим из Могельницы; он дал нам некий документ, суть которого, по его словам, является самоочевидной, – и тотчас же ушел. Документ оказался брачным контрактом, и мы не нашли в нем ничего такого, что требовало бы разъяснений. Тогда мы обратились с вопросом к сыну рабби.

“Неужели вы не видите, – сказал он, – что здесь нарисованы две соединенные руки? Именно об этом он и спрашивал”.