Хасидские предания

По завершении субботы равви пригласил певца к себе домой и попросил его рассказать ему какую–нибудь историю о святом Баал Шем Тове, светоче Израилеве. На такую просьбу глаза певца зажглись новой жизнью, и ясно было, что не меньше оживились его уста и его сердце. Он начал рассказывать, и теперь, поскольку ему не дозволялось петь, весь восторг своего сердца, с которым он обычно исполнял свои песни, певец вложил в свои слова. Он говорил, словно пел хвалебную песнь, о том, что учитель никогда не читал вслух ни одного стиха Писания, покуда не лицезрел ангела этого стиха и не слышал от него истинное значение слов стиха. Говорил певец и о тех часах, когда душа учителя восходила на Небеса, а его тело, будто мертвое, оставалось на земле, и о том, что душа Баал Шема беседовала на Небесах, с кем желала: с Моисеем, верным пастырем, и с Мессией, и была вопрошаема, и отвечала небесным собеседникам. Говорил певец и о том, что учитель мог с каждой тварью земной говорить на ее языке, и с каждым небесным существом – также на его языке. Говорил певец и о том, что как только учитель видел какую–нибудь утварь, то сразу узнавал и характер сделавшего ее человека, и о чем этот человек думал, когда ее делал. И в завершение всего певец, встав, засвидетельствовал, что однажды он и другие ученики получили всю Тору через уста наставника точно так же, как когда–то Израиль получил ее на горе Синай в раскатах грома, и что глас Божий не смолк еще на земле, но звучит до сих пор, и что его можно услышать.

Через какое–то время после поездки в Лиженск певец Баал Шем Това слег и вскоре умер. Тридцать дней спустя после его смерти, в пятницу, другой певец, бас, придя из бани, сказал жене умершего: «Созови скорей Святое Братство*[60] на мои похороны, ибо мужу твоему на Небесах повелели петь во славу прихода субботы, а он не хочет этого делать без меня». С этими словами он лег и умер.

НЕПРАВИЛЬНЫЙ ОТВЕТ

Рассказывают.

Когда равви Вольф Кицес покидал своего учителя, чтобы отправиться в Святую Землю, Баал Шем протянул указательный палец, коснулся его уст и сказал: «Заботься о своих словах и смотри, чтобы всегда отвечать правильно!» Более он ничего не сказал.

Корабль, на котором плыл ученик Баал Шема, сбился с пути из–за разыгравшейся бури и пристал к какой–то неведомой пустынной земле. Шторм утих, но корабль сильно пострадал и не мог отправиться в путь немедленно. Некоторые из пассажиров, среди них и равви Вольф, сошли на берег, чтобы исследовать незнакомую местность. Они вскоре вернулись, только равви Вольф, увлекшись, шел все дальше и дальше от побережья и наконец наткнулся на большой дом в старинном стиле, выглядевший так, словно в нем никто никогда не жил. Только тогда он сообразил, что на корабле не могут его так долго ждать. Но не успел равви Вольф решить, как поскорей добраться до берега, на пороге старинного дома появился человек, облаченный в льняные одежды. Это был старец с седыми волосами, но на вид еще очень крепкий и полный сил. «Не бойся, равви Вольф, – произнес он. – Останься с нами на субботу, а утром сможешь продолжать свой путь». Словно во сне равви Вольф последовал за старцем. Они омылись в бане, помолились в сообществе десяти других высоких и величественных старцев, а затем все вместе сели за трапезу. Эта суббота была похожа на чудный сон. На следующее утро старец проводил равви Вольфа на берег, у которого стоял на якоре его корабль, и благословил его на дорогу. И только равви Вольф собрался поставить ногу на трап, старец спросил его: «Скажи мне, равви Вольф, как поживает народ Израиля в твоей стране?»

«Господь не покидает их», – быстро проговорил равви Вольф и взошел на корабль. И только в открытом море он задумался над тем, что сказал. Он вспомнил слова своего учителя, и угрызения совести охватили его с такой силой, что он не смог продолжать путь в Святую Землю, но решил вернуться домой. Он спросил у одного из корабельщиков, как ему поскорее это сделать, и получил ответ, что судно и так идет домой.

Когда равви Вольф пришел к Баал Шему, наставник посмотрел на него строго, но не сердито, и произнес: «Как плохо ты ответил отцу нашему Аврааму! День за днем он вопрошает Бога: «Как там мои дети?» И Бог отвечает: «Я не покидаю их». О, если бы ты поведал ему еще о наших муках в изгнании!»

ТОПОР