Хасидские предания

Однажды Баал Шем был вынужден встречать субботу в чистом поле. Неподалеку паслось стадо овец. Когда Баал Шем стал петь гимн приветствия наступающей субботе, овцы поднялись на задние ноги и стояли так, покуда наставник не закончил. Ибо, слушая молитвы Баал Шема, всякая тварь Божья принимала то изначальное положение, в котором она стояла перед троном Господа.

ПРИХОД

Ученики Баал Шема могли всегда по лицу наставника узнать, присутствуют ли среди них Семь Пастырей*[71]

или хотя бы один из них. Однажды, во время трапезы новолуния, они взглянули на учителя и поняли, что к ним пришел один из Семи Пастырей. Позднее они спросили Баал Шема, кем именно был этот гость. Тот ответил: «Когда я произносил благословение над хлебами, я размышлял о таинстве трапезы и целиком погрузился в эти мысли. И тогда Моисей, наш учитель, да пребудет с ним мир, явился ко мне и сказал: «Приветствую тебя, ибо сейчас ты размышлял о том же таинстве, о котором размышлял и я, сидя за трапезой у своего тестя Иофора*[72]».

ДИСПУТ

Рассказывают.

Как–то Баал Шем восседал за столом в окружении своих учеников. Среди них был равви Наман из Городенки, сын которого взял в жены внучку Баал Шема, и от их брака родился другой Наман – равви Наман из Брацлава.

Баал Шем сказал: «Пришло время узнать вам более глубокий смысл бани погружения*[73]». Немного помедлив, он затем в подобающих словах выстроил перед учениками все здание учения об этом предмете. Сдалав это, Баал Шем запрокинул голову, и лицо его осветилось тем сиянием, которое указывало ученикам, что душа учителя пребывает в высших мирах. Тело же наставника было совершенно недвижимо. Сердца учеников затрепетали, они поднялись со своих мест и во все глаза взирали на учителя, ибо это был один из тех моментов, когда им предоставлялась возможность увидеть, кем на самом деле является их наставник. Равви Наман тоже захотел встать вместе с остальными, но не смог. Его одолел сон. Он, правда, пытался его побороть, но безуспешно.

Во сне равви Наман оказался в каком–то городе, где по улицам шагали великаны. Все они шли к одному огромному зданию. Равви Наман пошел с ними и дошел до ворот. Дальше он идти не смог, потому что в здании столпилось много людей. Но со своего места он мог слышать голос неведомого учителя, которого не видел, но слышал хорошо, потому что тот говорил ясно и отчетливо. Учитель говорил о бане погружения и о всех ее тайных значениях. К концу речи становилось все яснее и яснее, что он излагал учение, отличное от традиционного, принадлежащего Ари*[74]

, святому «льву» – равви Ицхаку Луриа, а в конце выступления неведомый учитель сказал об этом прямо. Неожи дано толпы людей расступились. В дверях появился сам Ари. Он быстро пошел к кафедре, чуть не сбив с ног равви Намана. В этот момент толпы людей снова сомкнулись, и равви Наман очутился прямо перед кафедрой. Он взглянул на неведомого учителя и сразу узнал в нем своего наставника, которого не мог признать по голосу. Теперь же на глазах равви Намана разгорелся диспут. «Лев» и Баал Шем Тов приводили множество разнообразных цитат из священной «Книги Великолепия» («Зохар»)*[75], давая им разные интерпретации. Разногласия были то больше, то меньше, и наконец эти два человека, разгоревшись, как два больших пламени, слились в один костер, возвышавшийся до средоточия Небес. И не было никакой возможности решить, кто из участников диспута прав. Наконец они решили обратиться за помощью к Небесам. Вместе они совершили ритуал, вознесший их к Небу. Что там с ними было, превосходит границы всякого понимания, присущего временной жизни, но, когда они вернулись, Ари сказал: «Решение было принято в пользу слов, высказанных Баал Шем Товом». И тут равви Наман проснулся. Открыв глаза, он увидел, как учитель наклонил голову, которая была запрокинута, и сказал ему: «Тебя я избрал сопровождать меня и быть мне свидетелем».

ПО ОБРАЗУ БОЖИЮ

Однажды Баал Шем призвал к себе Саммаэля*[76]

, владыку демонов, по какому–то важному делу. Владыка демонов зарычал на него: «Как посмел ты вызвать меня! До этого меня вызывали всего три раза: к Древу Познания, при создании золотого тельца и в час разрушения Иерусалима».

Баал Шем повелел ученикам показать свои лбы, и на каждом из них Саммаэль увидел знак образа Божия, по которому был сотворен человек. Поэтому он исполнил все, о чем Баал Шем попросил его. Но перед тем как покинуть Баал Шема и его учеников, Саммаэль обратился к ним с просьбой: «Сыновья Бога Живого, позвольте мне еще немного побыть с вами и посмотреть на ваши лбы».

ЧУДЕСНАЯ БАНЯ

Рассказывают.

Однажды Баал Шем повелел равви Цви, писцу, надписать на филактериях*[77] стихи из Писания и специально объяснил ему, каким должно быть при этом состояние души. Затем он сказал: