Хасидские предания

Как–то равви Барух был в городе и купил там лекарство для своей больной дочери. Слуга поставил это лекарство на подоконник в комнате Баруха на постоялом дворе. В какой–то момент Барух стал ходить по комнате и глядеть на пузырьки с лекарствами, говоря: «Если на то Божья воля, чтобы моя дочь Райцель выздоровела, она не нуждается в лекарстве. Однако, если бы Бог сделал свою способность творить чудеса явной для всех людей, то ни у кого бы из них не было больше свободы выбора: каждый бы узнал Бога. Но Бог хочет, чтобы у людей был выбор, поэтому Он облек свои деяния в законы Природы. Поэтому Он сотворил целебные травы». Затем равви Барух, продолжая ходить по комнате, задал себе вопрос: «Но почему больному все же дают именно лекарства?» И ответил: «Искры», что отпали от изначального единства миров, облачившись в «раковины», проникли в камни, растения и животных – все они восходят обратно к своему источнику по благословению праведника, который работает с ними, использует их и употребляет их в своей святости. Но как смогут спастись те искры, что попали в горькие лекарства и целебные травы? Чтобы они не остались навсегда в изгнании, Бог предназначил их для больных людей: каждому – те искры, которые соответствуют корню его души. Таким образом, больные – это врачи, исцеляющие лекарства».

ВИДЕНИЕ

Когда равви Шеломо из Карлина, сын которого был женат на дочери равви Баруха, приехал однажды к Баруху в гости и уже был на пороге его дома, он, открыв дверь, сразу же ее закрыл перед собой. Некоторое время спустя повторилось то же самое. Когда равви Шеломо спросили, что происходит, он ответил: «Барух стоит у окна и смотрит на нас. А рядом с ним стоит святой Баал Шем Тов и гладит его по голове».

СПОР

Равви Моше из Людмира, сын равви Шеломо из Карлина, однажды был приглашен к равви Баруху вместе со своим маленьким сыном. Войдя в комнату, они увидели, что цадик спорит с женой. На гостей он даже не обратил внимание. Мальчик смутился, потому что отцу не оказали должного уважения. Равви Моше, заметив состояние сына, сказал ему: «Сын мой, верь мне! То, что ты сейчас слышал, – это был спор между Богом и Его Присутствием (Шехиной) о судьбе мира».

КРАСНОРЕЧИЕ

Однажды в субботу некий ученый муж был гостем за столом равви Баруха. Он сказал: «Позволь послушать твои поучения, равви. Ты говоришь так красиво!» Внук Баал Шема ответил: «Чем говорить так красиво, я предпочел бы быть глухим».

ЖЕНИХУ

Равви Барух сказал эти слова жениху перед тем, как тот вступил в брачный чертог: «Сказано: «Как жених радуется о невесте, так Бог твой возрадуется о тебе»*[103]. В тебе, жених, возрадуется Бог; божественная часть твоя возрадуется о невесте».

РАДОСТЬ В СУББОТУ

Однажды у равви Баруха остановился почетный гость из Земли Израилевой. Этот гость был из числа тех, кто все время оплакивает участь Сиона и Иерусалима и ни на секунду не забывает свою печаль. Накануне субботы равви Барух в своей обычной манере запел песнь «Он, Кто благословляет день седьмой…». Дойдя до слов «Возлюбленный Господа, ты, ожидающий восстановления Ариелева*[104]», он посмотрел на гостя, сидевшего рядом, как всегда, в горе и печали. Барух прервал песнь и неистово и радостно ударил по лицу пораженного гостя, воскликнув при этом: «Возлюбленный Господа, ты, ожидающий восстановления Ариелева, в этот священный день субботы будь радостен и счастлив!» Только после этого равви Барух допел песнь до конца.

ЗАБЫВАНИЕ

У одного ученого мужа из Литвы, гордого своими познаниями, была дурная привычка прерывать проповеди равви Леви Ицхака из Бердичева и придираться к нему по мелочам. Цадик неоднократно приглашал его к себе домой, чтобы там обсудить все спорные моменты, но «литовец»*[105] не приходил, продолжая являться в синагогу, где каждый раз во время проповеди прерывал равви. Рассказали об этом равви Баруху. «Если он придет ко мне, – сказал Барух, – то не сможет и рта раскрыть».