Хасидские предания

Говорил равви Авраам: «Мы говорим в наших молитвах: «Все возросшее поклонится Тебе». Когда человек достигает высшей ступени, когда он достигает своего полного роста, только тогда он становится истинно смиренным в своих глазах и узнает, что значит преклониться пред Тобой».

ДРУГОЙ СОН ЖЕНЫ РАВВИ АВРААМА

В ночь после семи дней оплакивания равви Авраама его жена видела сон. Ей приснился огромный зал, в котором полукругом стояли троны. На каждом троне восседал один из великих. Вдруг дверь отворилась, и вошел еще один, выглядевший как великий. Это был Авраам, ее муж. Он произнес: «Друзья! Моя жена недовольна мною, потому что в земной жизни я жил отдельно от нее. Она права, и поэтому я должен попросить у нее прощение». Тогда женщина воскликнула: «От всего сердца я прощаю тебя!» – и сразу проснулась, переполненная чувством удовлетворения.

БЛАГОСЛОВЕННАЯ

Равви Израэль из Рижина рассказывал: «Через несколько лет после смерти равви Авраама Ангела его вдова, моя благословенная бабушка, получила брачное предложение от великого цадика равви Нахума из Чернобыля. Но Авраам Ангел явился ему во сне и посмотрел на него угрожающе. Поэтому равви Нахум оставил ее в покое.

Моя благословенная бабушка жила в нужде. Когда Чернобыльский равви взял в свой дом ее сына, моего отца, она отправилась в Землю Израиля. Никто не знал там, кто она такая, и она никому не говорила. Она занималась стиркой и тем обеспечивала себе пропитание. Бабушка умерла в Земле Израиля. Если бы кто–нибудь мог сказать мне, где она похоронена!»

ПИНХАС ИЗ КОРЕЦА И ЕГО ШКОЛА[115]

ЧЕРНЫЙ МЕЛАММЕД

В юности равви Пинхас зарабатывал на жизнь тем, что был меламмедом, то есть учил детей в Кореце, где был известен как «черный меламмед». Свою истинную природу он скрывал от всех. Единственным, кто знал о сути его существа, был рав Кореца. У этого рава в здании бани была своя комната и своя купальня. Равви Пинхас попросил у рава разрешить ему ходить в эту купальню когда он захочет, в любое время суток, и рав сказал банщику, чтобы тот пускал Пинхаса в любой час.

Однажды равви Пинхас пришел после полуночи и разбудил банщика. Банщик же не захотел ему открывать, потому что накануне купил гусей и загнал их на ночь в комнату рава. Но «черный меламмед» не принял такого ответа. Он стал отдирать с крыши дранку, покуда не получился лаз, через который он и проник в баню. Когда «черный меламмед» вылез таким же способом обратно, часть стены обрушилась и ударила его по голове с такой силой, что он не устоял на ногах и упал без сознания. Так Пинхас пролежал в течение нескольких часов. Утром люди нашли его и подумали, что он умер. Рав, услышав об этом, сказал, чтобы никто не трогал Пинхаса. Сам же он не пошел туда сразу, а отправился сперва в синагогу, где стал молиться: «Господи миров, сохрани ему жизнь! Господи миров, сохрани этого цадика живым для нас!» Затем рав пошел туда, где лежал Пинхас, и стал тормошить его, говоря: «Пинхасель, вставай! Иди учи своих учеников! Вспомни, что ты наемник, которому надлежит выполнять его дневную работу!» И равви Пинхас встал и пошел к себе в школу.

КРОВОПУСКАНИЕ

Когда равви Пинхас в первый раз приехал к Баал Шему, тот внимательно посмотрел на него и послал за врачом, чтобы пустить гостю кровь. Но прежде чем врач начал, Баал Шем попросил его делать кровопускание внимательно, сказав при этом: «Это святая кровь, сохраненная со времени шести дней творения. Так что если ты не уверен, – добавил Баал Шем шутливо, – лучше вскрой мою вену!»

КОГДА ПРИВЕЗУТ ЛИМОН*[116]

Когда Баал Шем Тов умирал, его ученик равви Давид из Острога пришел к нему и сказал: «Равви, зачем ты оставляешь нас?» Цадик ответил ему шепотом: «Медведь*[117] – в лесу, Пинхас – мудрец». Ученик понял, что эти слова указывают на равви Баэра из Межрича и равви Пинхаса из Кореца. Хотя Пинхас и не принадлежал к числу учеников Баал Шема, однако он дважды приезжал к нему – второй раз незадолго до его смерти, – и Баал Шем за это время хорошо узнал его.

После смерти наставника равви Баэр стал учить вместо него. Равви же Пинхас продолжал оставаться безвестным. Он читал молитвы в синагоге, сидя за печкой, и никто не обращал на него внимания.

У равви же Давида из Острога, который был весьма состоятельным человеком, была привычка каждый год перед праздником Кущей*[118] покупать два самых лучших лимона: один – для Баал Шема, а другой – для себя. Но в год, последовавший за смертью наставника, он купил перед праздником вместо двух три прекрасных лимона: один – для себя, один – для равви Баэра и один – для равви Пинхаса.