Хаус и философия

Кэмерон. Что вы собираетесь делать?

Хаус. Я думал выслушать ваши теории, высмеять их и выбрать свою. Как всегда.

Хаус очень доволен, когда оказывается, что он был прав, а кто-то ошибался, а если при этом он еще и выиграл спор, то бывает счастлив как ребенок. Между тем самолюбие, влияющее на оценку гипотез в такой степени, что собственное объяснение априори предпочитается чужому, может стать серьезным недостатком для диагноста. Но я не думаю, что Хаус угодит в эту ловушку. Разумеется, он хочет быть прав. А кто не хочет? Хаус мог бы сказать, что он всего лишь честнее, чем те, кто считают скромность достоинством. Он вовсю использует свою правоту как предпосылку, пока не получит доказательств обратного. Поскольку диагност с легкостью переключается на новую теорию при обнаружившейся несостоятельности старой, постоянное предпочтение им собственных гипотез всем альтернативам вполне безобидно. Более того — может, и в самом деле есть смысл предпочитать диагноз только потому, что его поставил Хаус. В конце концов, он «почти всегда в итоге прав» («Без причин»). Как говорит герой другого сериала, Фокс Малдер: «Скалли, сколько раз за шесть лет я ошибался? Я серьезно — смотри, каждый раз, когда я приношу тебе новое дело, мы исполняем этот обязательный танец. Ты говоришь, что у меня нет научных доказательств, что я псих, но кто в конце оказывается, что я прав, прав в 98,9 % случаев? Я думаю, что заслужил кредит доверия».[76]

Огромная головоломка

Вселенная, по Хаусу, — это огромная головоломка. Порой ответы спрятаны, но они есть всегда. Как говорит Хаус в эпизоде «Недоумок», «если что-то непонятно, это еще не значит, что оно необъяснимо». Хаус убежден, что причины заболеваний пациентов всегда можно найти, и при их поиске использует как стандартные научные методы, так и незаурядный творческий подход. Применяя в оценке гипотез такие критерии, как простота, изящество, оригинальность и происхождение, он поднимает интересные философские вопросы: «Что есть простота гипотезы?» и «Должны ли эстетические составляющие, например изящество, влиять на оценку истинности объяснения?». Ответы на эти вопросы найти трудно, но Хауса они и не интересуют — он их задал, забыл и уже подбирает другие кусочки головоломки.

Джеффри Рафф и Джереми Бэррис.

ХЛОПОК ОДНОЙ ЛАДОНИ: САТОРИ ГРУБОГО ДОКТОРА

Если вы достигли понимания, вещи таковы, каковы они есть. Если вы не достигли понимания, вещи таковы, каковы они есть.

Дзенская пословица

Хаус, дзен и создание смысла

«Приемли тревоги и тяготы жизни» — так сказал один древний мудрец. Не надейся, что на твоей дороге к дзен не будет препятствий. Без преград разум, что ищет просветления, может сгореть дотла. Как сказал однажды древний мудрец, «достигни освобождения в смуте».

Учитель Кён Хо (1849–1912)[77]

Слова и дела Хауса ломают все шаблоны. Он груб, плевать хотел на медицинскую этику и ведет себя самым безответственным образом. Он говорит вещи непрофессиональные, резкие и порой безумные. Он нарушает врачебную тайну, игнорирует желания больного, утаивает от него важную информацию и не держит слова. Парадоксальным образом в результате этих безнравственных поступков пациенты и коллеги Хауса осознают свои подлинные проблемы, вспоминают об обязательствах или обнаруживают новые пути к их выполнению.

Хотя мы и не знаем достоверно, изучали грубый доктор и сценаристы, снабжающие его великолепными «хаусизмами», восточную философию или нет, следует отметить, что риторика^{20} Хауса соответствует определенным формам выражения мысли в дзен-буддизме, например коанам — дзенским загадкам типа «Как звучит хлопок одной ладони?». Ответа на такой вопрос может и не быть, но размышление над ним расширяет пределы разума, приводя размышляющего к озарению. Как и дзенская традиция коанов, риторика Хауса работает, разрушая представления его слушателей (и, что столь же важно, его собственные) о том, что имеет смысл, а что — нет, так что в результате возникают новые возможности и находятся неожиданные решения.

Хаус не устает повторять, что все врут (в третьем сезоне он договаривается до заявления «Даже зародыши врут»). Он отстаивает это убеждение независимо от того, порождена ложь глупостью или застенчивостью, невежеством или страхом.