Хаус и философия

Можно ли сравнивать любовь с гневом? Если Кэмерон любит Хауса потому, что он ожесточившийся калека, трудно усмотреть хоть какую-то аналогию. В случае с гневом объект эмоций либо подходящий, либо нет: он заслуживает гнева (именно такой интенсивности) или не заслуживает. Любовь, похоже, другое дело: нельзя описывать объект любви как подходящий или неподходящий. Может быть, Кэмерон права, отрицая, что любовь имеет причины? Любовь не может быть «слишком сильной» или неуместной просто потому, что ее объект не привлекателен.

А принимают любовь за эмоцию потому, что ее эмоциональная составляющая очень выражена: «переживание» любви характеризуется не только физическими реакциями (сексуальное возбуждение, например), но и мыслями, определенным поведением и, само собой, разнообразными эмоциями. Но сама любовь, может, и не эмоция вовсе.

Любовь — это состояние воли

Но есть у любви и некоторое сходство с эмоциями, а также желаниями и верованиями, потому что все это интенциональные^{39} состояния, направленные вовне. Любовь — это отношение не только к любимому, но и к желаниям, которые он у нас вызывает, и не в последнюю очередь — желанию быть с ним. Поэтому любовь больше, чем другие психологические состояния, побуждает нас действовать.

Так, может, любовь тогда — волевое состояние, воление? Такое состояние может быть желанием (например, быть с кем-то), набором желаний (например, быть и заниматься с кем-то сексом) или желанием второго порядка, «желанием желания».[125]

Как пример желания второго порядка, рассмотрим ситуацию, когда я, взвесив все «за» и «против», не хочу хотеть закурить сигарету. Мне хочется курить, но я знаю, что курение вредно для здоровья и не хочу испытывать желания курить. По всем признакам любовь — желание второго порядка. Вспомните Чейза. Сначала его просто влечет к Кэмерон. Она ему нравится, и ему нравится заниматься с ней сексом. Но потом его желание крепнет, и он изо всех сил старается убедить ее быть с ним. Его желание — не просто что-то, не зависящее от него, как, например, сенная лихорадка. Он хочет испытывать это желание. Его любовь — желание желания.

Кэмерон, похоже, понимает, что любовь — желание второго порядка. Когда она сознает, что Хаус по-прежнему любит Стейси (а значит, в принципе способен на любовь), она говорит ему странные, на первый взгляд, слова: «Вы не хотите любить меня». Хотя любовь — не волевой акт, мы, безусловно, до какой-то степени контролируем ситуацию, которая влияет на наши желания. Кэмерон привлекает Хауса, но он хочет не поддаваться этому влечению. Он предпочитает не желать Кэмерон. Так что в каком-то смысле он не хочет ее любить.

Знание и любовь

Отчасти это происходит потому, что хромой доктор оскорблен представлением Кэмерон о себе. Стейси, встретившая Хауса еще здоровым, любит его за сексуальность и ум. Кэмерон тоже находит своего босса сексуальным и умным, но видит в нем в первую очередь одинокого ожесточенного калеку. Хаус думает, что Эллисон не знает его настоящего «я», и отдаляется от нее. Он прав и не прав одновременно — прав, с подозрением относясь к проекциям в любви. Любящий не должен пребывать в неведении относительно ключевых характеристик любимого. Если бы Кэмерон любила Хауса, думая, что он несчастный и беззащитный, она бы глубоко ошибалась. Это значит, что она любила бы кого-то другого. Но Хаус неправ, поскольку в какой-то степени он таков, каким его видит Эллисон. Она хорошо знает Хауса и любит его таким, какой он в действительности есть, хоть и надеется (совершенно напрасно!), что он изменится.

Качества любимых

Основывается ли любовь на качествах любимого? Похоже, что нет, ибо люди, которых мы любим, меняются на протяжении жизни. Если кто-то разлюбит партнера, потому что тот с возрастом потерял былую привлекательность, мы скажем, что то была ненастоящая любовь. Если любимый человек серьезно заболеет и станет менее остроумным и сексуальным, партнер все равно продолжит его любить, в противном случае его, опять же, обвинят в поверхностности чувств.

Кто-то может возразить, что следует различать состояние любви и отношение любви. Причины, по которым отношение сохраняется «в горе и в радости», не сводятся только к романтическим чувствам. Даже если исключить какие-то трагические обстоятельства, люди остаются вместе по множеству причин, и чувства, которые они друг к другу испытывают, могут развиваться со временем, мутируя из эротической страсти в уважение и привязанность. Таким образом, примеры, доказывающие возможность любить утратившего привлекательность партнера, на самом деле ничего не доказывают.

Мы можем разлюбить с той же легкостью, что полюбили, и каких-то особых причин для этой перемены может и не быть. Человек перестает любить своего партнера, потому слишком сильно изменился, — дело совсем не в том, что любовь была «ненастоящая».