Хедхантер без головы

– Не исключено, – протянула Лидина. – Но за это я ручаться не могу. Наверное, Виталий как-нибудь сам объяснит мотивы, которые им двигали в тот момент.

– Ладно, спасибо. Но скажите, все вопросы, связанные с приемом Новокшанова на работу, решали только вице-президент по маркетингу и вы? Или кто-то еще участвовал в процессе?

– Полагаю, Виталий уже согласовал все с главным, иначе он не стал бы так уверенно заявлять, что Новокшанов должен быстро приступить к работе. А может быть, только еще собирался согласовать. Но, так или иначе, он бы настоял на своем.

– Выходит, начальник вашего департамента был не в курсе?

– Хибаров? Почему, он все знал. Просто собирался в отпуск и готовился передавать дела мне. Так что все равно занималась бы Новокшановым я.

– Так Хибаров уже в отпуске? – поинтересовался Васин, вставая.

– Нет, еще нет, – странно запнувшись, ответила Лидина и быстро достала из сумочки сигареты.

– Мы зайдем к нему на всякий случай? – спросил Савелий, поворачиваясь к Емельяненко, который уже стоял у двери.

– Его сегодня, видимо, не будет, – мрачно сказал Вадим.

– Отпуск у него когда начинается?

– Завтра, – сообщила Лидина, сильно затягиваясь.

– Так почему его сегодня не будет? Заболел?

– Может быть, – нервно дернула плечиком Лидина и выразительно посмотрела на Вадима.

– Позвонить ему можно? Я лишь задам пару вопросов.

– Попробовать можно, но я не уверена, что… – женщина снова остановилась, словно боясь сказать лишнее.

– Я позвоню, – довольно резко вмешался Емельяненко. – Попробую вас соединить.

– Ну хорошо, – резюмировал Васин, хотя чувствовал в происходящем какую-то странность. – Тогда, наверное, пойдем к Виталию Шершукову. Надеюсь, он удовлетворит мое любопытство.

– Шершукова нет и сегодня не будет, – сказал Емельяненко деревянным голосом.

– Заболел? В отпуск собирается?

– Не будет и все.

– Тогда надо срочно ему позвонить. Это можно сделать?

– Нет, пока нельзя.

– Когда будет можно? – настаивал Васин.

– Не знаю. Пойдем ко мне в кабинет.

Вадим сделал широкий приглашающий жест и шагнул в коридор. Лидина, слушавшая этот диалог с испуганным выражением лица, даже не попрощавшись, резко отвернулась к окну и перестала обращать на мужчин внимание.

– Я могу узнать, что здесь происходит? – спросил Савелий, внимательно глядя на Вадима, лицо которого превратилось в каменную маску. – Или это коммерческая тайна, которую посторонним знать не положено? Как объяснить все эти ваши недомолвки?

– Пойдем ко мне в кабинет, – настойчиво повторил Емельяненко. – Мне придется кое-что тебе объяснить.

* * *

– Ни фига себе, – вполголоса бормотал Васин, пробираясь к своей «Хонде», которую с трудом приткнул на стоянке возле офиса «Венко». – Чертовщина какая-то, мистика. И как все это не вовремя!

Савелий содрогнулся, представив себе, как он будет все это пересказывать Юрию Ивановичу. Сев в машину, сосчитал до пятидесяти, чтобы привести мысли в порядок и подготовиться к серьезному разговору, и только затем набрал номер.

Обычно шеф долго не брал трубку, так как засовывал ее в какой-нибудь дальний глубокий карман, а потом никак не мог выудить на поверхность. Слушая веселенькую мелодию из «Криминального чтива», установленную в телефоне Бойко вместо гудков, Васин мысленно пытался выстроить хотя бы общую канву предстоящего разговора.

Впрочем, он прекрасно знал, что, имея дело с аналитическим гением, ничего предсказать или просчитать заранее невозможно. Наконец музыка прервалась и послышался знакомый хрипловатый голос.

– Хорошо, что ты позвонил, а то я уже стал беспокоиться. Ты где находишься?

– Сижу в машине возле здания «Венко».

– Ну и как дела? Удалось раскопать что-нибудь полезное?

– Здесь, Юрий Иванович, интересные дела происходят. Такие, что впору в этот банк бригаду следователей засылать. Хотите, я прямо сейчас доложу обо всем? И вы решите, полезная эта информация или нет.

– Погоди, по телефону не стоит, сам понимаешь.

– Думаете, нас могут прослушивать? Но кто, зачем?

– Кто – не знаю. Однако не исключаю такой вероятности. Зачем – могу догадываться. Мы же в данном случае лица частные, со всеми вытекающими последствиями. Береженого, знаешь ли, бог бережет. Согласен?

– Угу. Только учтите, вопрос срочный и весьма деликатный. Надо обсудить.

– Так-так. Чувствую, дело набирает обороты, – в голосе Бойко зазвучали хорошо знакомые Савелию нотки удовлетворения. – Здесь у меня тоже обнаружилось нечто весьма любопытное. Ладно, об этом позже. Но ты меня заинтриговал. Надеюсь, по крайней мере, там все живы-здоровы?

– Точно не знаю. Но утверждать, что это именно так, я бы сейчас поостерегся.

Повисла длительная пауза, затем Бойко осторожно спросил:

– Шутишь?

– Юрий Иванович, как вы могли подумать? Серьезен, как пацанский клерк на сходняке.

– Савелий, если я еще раз такое услышу…

Во времена своей работы в прокуратуре Бойко был ярым и последовательным борцом за чистоту русского языка. Некоторые его подчиненные, злоупотреблявшие ненормативной лексикой и бандитским жаргоном, лишались не только благорасположения начальника, но и премий.