Хеймдалль

Хродмар стоял на месте и боялся предпринимать какие-нибудь самостоятельные действия. Он нерешительно проговорил:

– Ну так что, пойдем может?

Ингольв с укором взглянул на Хродмара:

– Это твой клад, не мой.

– И что теперь?

– Принеси, что найдешь и пойдем домой, что же еще!

– Старкада, что ли? – подшутил Хродмар, чтобы успокоить себя.

Но Ингольв не улыбнулся. Он вообще редко когда улыбался, скучный человек. Хродмар медлил. Тогда Ингольв злобно взглянул на брата. Тот все понял и несмело направился к кургану, потом остановился, оглянувшись на Ингольва.

– Чего мешкаешь?

– Может ты мне поможешь, мы братья как-никак?

– Я тебе уже помог, дальше сам, вот только… – Ингольв достал из сумки факел, зажег его о костер, – на вот, понадобится.

«Ну спасибо» – сказало лицо Хродмара.

– Объясни хотя бы, что искать?

– Я-то почем знаю? Нам смертным не постигнуть волю богов.

«Ой, опять сейчас полетят поучения, и вправду лучше пойду» – подумал Хродмар. Он обошел курган сначала с одной стороны, потом с другой, чтобы найти отверстие, сквозь которое всегда нисходит в самые недра первый солнечный луч на рассвете, но тщетно – боги не пожелали вечной жизни Старкаду. От досады Хродмар решил забраться на самый верх. Оказавшись на холме, он хотел было окликнуть Ингольва, как в тоже мгновение провалился в темноту. Он больно ушибся. Вдохнув спертый воздух, захотелось откашляться. «Ингольв! Ингольв, твою мать!» – закричал он. Ответа не последовало, и тогда он решил осмотреться. Казалось, это больше напоминало пещеру, чем дом мертвых. «Он что, курганов никогда не видел, какой же это курган!» – нервно бубнил Хродмар.

Разогнав факелом тьму, он заметил какое-то полуразрушенное сооружение, напоминавшее колодец. Заглянул внутрь – темно. Бросил туда первый попавшийся под руку камень, и раздался всплеск воды. «Этого не хватало… ненавижу воду в темноте!» – испугался кузнец. Он еще раз осветил факелом колодец, но черное око так и не спустило с него своего пристального взгляда. «Придется спускаться, что поделать…» – продолжал он бубнить.

Кузнец положил факел на край «колодца» и полез вниз. Переставляя ноги, никак не получалось нащупать в этой кромешной тьме хотя бы малого лишнего выступа или дыры. Хродмар время от времени поглядывал вверх на факел, его следовало бы взять с собой. Вдруг задул ветер, словно кто-то выдохнул, и пламя пустилось в пляс, факел чуть покачнулся и бросился вниз прямо в Хродмара. Он зажмурился, огонь пролетел мимо, но от этого было не легче – свет погас, а вместе с ним и надежда выбраться отсюда или хотя бы благополучно спуститься. Чем ниже он переступал с одного выступа на другой, тем колодец на деле казался глубже и глубже. Хродмар повис над бездной, не зная, что делать. Черно, ничего невидно, хоть глаз выколи. Он потянулся вниз правой ногой, чтобы попытаться чего-нибудь нащупать. Вдруг выступ под левой ногой просел. «Ой-ёй!» – испугался Хродмар. Плюх! Плюх! Плюх! – западали камушки. «Тихо… Тихо… Нет!»

Выступ обваливается.

У Хродмара захватывает дух. Он летит куда-то вниз, холодная вода проглатывает его вместе с головой. Быстро выныривая, Хродмар касается ногами дна, вода обволакивает его по самую грудь. Темно. Ничего не слышно кроме воды, сбитого дыхания и учащенного сердцебиения. Он стоит на одном месте и боится двигаться, да и куда? Вдруг его кто-то или что-то касается… «А-а-а!» – от ужаса Хродмар хватает… проплывающий мимо потухший факел. Успокоясь более-мене, кузнец решается крикнуть:

– Э-э-эй!

Со всех сторон следуют ответы:

Э-э-эй…

Э-эй…

Эй…

Тишина.