Хемингуэй

Вновь обращался он к вопросу о честности писателя, пишущего о войне. «Последняя война, — утверждал он, — была самой колоссальной, убийственной, плохо организованной бойней, какая только была на земле. Любой писатель, утверждающий иное, лжет… Но после войны в конце концов стали выходить хорошие и правдивые книги. Почти все они были написаны писателями, которые ничего не писали и не публиковали до войны. Писатели, завоевавшие положение до войны, почти все продались и писали пропагандистские произведения, и большинство из них уже никогда не могли вернуть себе честное имя». Хемингуэй высказывал убеждение, что если писатель напишет неправду о войне, он кончится. «После войны люди отвернутся от него, потому что он, чья обязанность говорить правду, солгал им. И он никогда не обретет покоя, потому что он предал свой долг».

Единственной хорошей книгой, написанной во время первой мировой войны, Хемингуэй считал роман Анри Барбюса «Огонь». Он утверждал, что это была смелая книга, протестующая против войны. «Он был первым, кто показал нам, мальчишкам, попавшим со школьной или студенческой скамьи на ту войну, что можно протестовать против этого гигантского бесполезного убийства». Правда, Хемингуэй считал, что «Огонь» Барбюса не выдержал испытания временем.

Однако ни эти скромные литературные занятия, ни деятельность «Плутовской фабрики» не могли удовлетворить Хемингуэя, рвавшегося к активному личному участию в войне. Уже в конце мая 1942 года Хемингуэй явился в американское посольство с новым дерзким планом.

Он предлагал переоборудовать «Пилар» для охоты за вражескими подводными лодками. Расчет его строился на том, что немецкие подводные лодки, крейсировавшие неподалеку от кубинского побережья, сплошь и рядом, обнаружив рыбацкие суда, всплывали, останавливали рыбаков и забирали у них свежую рыбу, овощи, фрукты. Замаскированная под рыбацкое судно, «Пилар» могла рассчитывать, что ее остановят и прикажут подойти к подводной лодке. «Если бы подводная лодка не была в состоянии боевой готовности, — рассказывал впоследствии Хемингуэй, — наш план нападения мог увенчаться успехом».

Американскому послу Брадену этот план показался заманчивым, и он добился того, что военно-морское ведомство снабдило Хемингуэя радиооборудованием, звукопеленгаторной аппаратурой и вооружением, включавшим пулеметы, базуки и глубинные бомбы.

В письме по поводу боевой службы Хемингуэя на Кубе Браден писал: «Операция была чрезвычайно опасная, так как, естественно, при нормальных обстоятельствах катер, приспособленный для рыбной ловли, не может состязаться с тяжело вооруженной подводной лодкой. Однако Эрнест очень умно разработал план операции и, я полагал, мог бы выиграть сражение, если бы вступил в соприкосновение с подводной лодкой. Он в конце концов нашел бы случай вступить в бой, если бы мой военно-морской атташе не вызвал его однажды в Гавану, когда Хемингуэй находился в избранном им районе, где через 24 часа после этого была обнаружена немецкая подлодка. Но даже при этих обстоятельствах он в ряде случаев предоставлял ценную информацию о местонахождении немецких подлодок. Вклад Эрнеста был настолько серьезным, что я настоятельно рекомендовал наградить его орденом».

Команда «Пилар» состояла из девяти человек, среди них были испанцы, кубинцы и американцы. Как вспоминал впоследствии Хемингуэй, «все были мастера своего дела, храбрецы, и я думаю, что наш план мог осуществиться… Морская разведка по нашим донесениям обнаружила несколько нацистских подлодок, которые были закиданы глубинными бомбами и считались потопленными. Был награжден за это».

Так в течение двух лет — 1942-1943 годов — он вел на море свою «личную» войну с нацистской Германией. Но при этом он не забывал и о том, что он писатель, к чьему голосу прислушиваются миллионы людей, и он сражался и оружием слова.

Он горячо приветствовал воинский подвиг советского народа, призывал оказывать Советскому Союзу возможно большую военную помощь. В 1942 году он опубликовал следующее заявление: «24 года дисциплины и труда во имя победы создали вечную славу, имя которой — Красная Армия. Каждый, кто любит свободу, находится в таком долгу у Красной Армии, который он никогда не сможет оплатить. Но мы можем заявить, что Советский Союз получит оружие, деньги и продовольствие, в котором он нуждается. Всякий, кто разгромит Гитлера, должен считать Красную Армию героическим образцом, которому необходимо подражать».

В письме К. М. Симонову в 1946 году он писал: «Всю эту войну я надеялся повоевать вместе с войсками Советского Союза и посмотреть, как здорово вы деретесь, но я не считал себя вправе быть военным корреспондентом в ваших рядах, во-первых, потому, что я не говорю по-русски, во-вторых, потому, что я считал, что буду полезнее в уничтожении «кочерыжек» (так мы прозвали немцев) на другой работе. Почти два года я провел в море на тяжелых заданиях».