[Хичи 1-2] Врата. За синим горизонтом событий

Любопытно, что для С. Я. Лавровой-Броудхед слово «честность» имело смысл даже в общении с ее собственными созданиями. Программа типа «Альберта Эйнштейна» — структура огромная, сложная, тонкая и мощная. Даже С. Я. Лаврова не смогла бы написать ее в одиночку. Для этого ей понадобился «Полимат». Программа типа «Альберта Эйнштейна» училась, росла, приспосабливалась к новым задачам. И ее создатель не мог с уверенностью сказать, почему она выдала именно эту информацию, а не другую. Можно было только наблюдать, как она работает, и судить о правильном или неправильном выполнении приказов. «Нечестно» было бы винить программу, и Эсси не могла быть нечестной.

Но, беспокойно меняя положения на постели, когда до операции оставалось каких-нибудь двадцать две минуты, она подумала, что мир несправедлив к ней. Совсем несправедлив. С его стороны было нечестно, что такие сказочные чудеса изливаются в мир в тот момент, когда ее жизнь находится в подвешенном состоянии. Нечестно, что возникают новые трудности и опасности, именно сейчас, когда она может не дожить до их разрешения. Возможно ли справиться с Питером Хертером? Можно ли спасти остальных членов группы? Можно ли с помощью вееров и рассказов Мертвецов проделать все те удивительные вещи, которые пообещал Робин: накормить мир, сделать всех людей здоровыми и счастливыми, позволить человечеству исследовать вселенную?

Сколько вопросов, а до конца дня она может умереть и не узнать ответов на них. Это было нечестно со стороны, мира, несправедливо! Но по крайней мере Эсси утешало одно — если она умрет, то так и не узнает, кого бы выбрал Робин, если бы вернулась его утраченная любовь.

Эсси чувствовала, как проходит время. Альберт терпеливо сидел на своем месте, и только изредка затягивался трубкой или чесал шею под свитером, чтобы напомнить ей, что он еще здесь.

Бережливая душа кибернетика требовала, чтобы Эсси использовала программу или отключила ее — такая трата машинного времени была просто недопустима. Но она все не решалась. У Эсси еще были вопросы, которые она хотела бы задать.

В дверь заглянула сестра.

— Доброе утро, миссис Броудхед, — сказала она, увидев, что Эсси не спит.

— Пора? — спросила Эсси, и голос ее неожиданно дрогнул.

— О, у вас есть еще несколько минут. Можете продолжать разговор, если хотите.

Эсси обреченно покачала головой.

— Бессмысленно, — тихо проговорила она и отозвала программу. Ей легко далось это решение. Эсси даже не пришло в голову, что среди вопросов, на которые она не получила ответа, есть такие, которые могли бы иметь важные Последствия. Поэтому, когда Альберта Эйнштейна отпустили, он не позволил себе сразу дезинтегрироваться.

«Все никогда не бывает сказано», — когда-то заметил Генри Джеймс. Для Альберта «Генри Джеймс» означало только ключевое слово, по которому находится определенная информация. Но смысл этого закона он понимал. Даже своему хозяину Альберт никогда не мог сказать всего. И если бы попытался, то изменил бы своей программе.

Альберту непонятно было, какую часть «всего» избрать? На нижнем структурном уровне программа должна была отцеживать и пропускать факты определенной «ценности» л задерживать все остальные. Все выглядело достаточно просто. Но программа «Альберт Эйнштейн» обладала избыточностью. Факты поступали к ней через множество ворот, иногда через сотни. И если некоторые ворота говорили одним и тем же фактам «да», а другие «нет», то что оставалось делать программе? У нее был алгоритм проверки «ценности», но для решения некоторых сложных вопросов просто не хватало шестидесяти миллиардов гигабит. И судя по всему, здесь не справился бы компьютер размерами со вселенную.

Мейер и Стокмайер давно показали, что, независимо от мощности электронного разума, существуют проблемы такой степени сложности, которые невозможно решить за все время существования вселенной. Проблемы Альберта не были такими грандиозными. Но он не мог найти алгоритм их решения. Например, он не знал, нужно ли применять поразительные последствия принципа Маха к истории хичи. Хуже того, программа «Альберт Эйнштейн» была частной собственностью. Конечно, было бы интересно заняться чистой наукой. Но принципы программы этого не допускали.

Альберт задержался всего на миллисекунду, рассматривая свои возможности. Должен ли он, когда его в следующий раз вызовет Робин, сообщить ему свои предположения, связанные с Небом хичи?

Долгую тысячную долю секунды он не мог прийти к определенному выводу, но тут большая часть его памяти потребовалась для других задач, и Альберт позволил себе распасться.

Эту проблему он поместил в долговременную память, а все остальное, все шесть на десять в девятнадцатой степени бит информации без следа ушли, как вода в песок. Часть их приняла участие в военной игре, в ходе которой Ки-Уэст подвергся нападению с Больших Каймановых островов.