[Хичи 1-2] Врата. За синим горизонтом событий

Моя удивительная жена, на которой я женился много лет назад, С. Я. Лаврова, больше всего поразила меня, когда я меньше всего этого ожидал. Она удобно сидела рядом со мной, держала меня за руку, и я открыто говорил о вещах, которые ни за что не хотел делать. Речь шла не просто о многомесячном полете на Небо хичи или на Пищевую фабрику, чтобы остановить сбрендившего Питера Хертера, угрожающего всему миру. Речь шла о том, куда я могу отправиться дальше.

Но вначале все выглядело так, будто мне никуда отправляться не надо.

— Альберт, — сказал я, — ты мне говорил, что нашел в данных, накопленных на Вратах, установку курса на Небо хичи. А можно ли это же сделать и для Пищевой фабрики?

Они мирно сидели рядом с друг другом в трехмерном изображении пьезовидения. Альберт привычно попыхивал трубкой, Зигфрид сжимал руки и сидел молча, внимательно слушая, что я скажу. Он не мог заговорить, пока я не обращусь к нему, а я не обращался.

— Боюсь, что нет, — виновато ответил Альберт. — У нас есть только один установленный маршрут на Пищевую фабрику, рейс Триш Боувер, а этого недостаточно для выводов. Вероятность того, что корабль попадет туда, примерно ноль целых шесть десятых. Но что потом, Робин? Корабль просто не вернется, как не вернулся корабль Триш Боувер. — Он уселся удобнее и продолжал: — Конечно, имеются определенные альтернативы. — Он посмотрел на сидевшего рядом Зигфрида фон Психоаналитика. — Можно попробовать внушить Питеру Хертеру, что он должен изменить свои планы.

— А сработает ли это? — Я по-прежнему говорил только с Альбертом Эйнштейном. Он неопределенно пожал плечами, а Зигфрид шевельнулся, но не заговорил.

— Не будь таким ребенком, — упрекнула меня Эсси и обратилась к психоаналитической программе: — Отвечай, Зигфрид.

— Госпожа Лаврова, — ответил он, взглянув на меня с некоторой опаской, — думаю, не сработает. Мне кажется, коллега упомянул эту возможность, только чтобы я мог отвести ее. Я изучил записи передач Питера Хертера. Симптомы совершенно очевидные. Женщины-ангелы с носами хищных птиц — это так называемый крючковатый нос, госпожа. Вспомните о детстве Питера, сколько он слышал от своих родителей и школьных наставников о необходимости «очистить» мир от злых евреев. В его снах много ярости, стремления покарать. Хертер болен, у него уже был серьезный сердечный приступ, он больше не контролирует свое поведение. В сущности, Питер Хертер регрессировал к вполне детскому состоянию. Ни внушение, ни апелляции к разуму на него не подействуют, госпожа. Единственная возможная альтернатива — долговременный психоанализ. Но вряд ли он согласится, да и корабельный компьютер с этим не справится — слишком прост. Кроме того, на это нет времени. Я не смогу ничем помочь вам, госпожа, у меня нет ни малейших шансов на успех.

Давным-давно я провел не одну сотню часов, слушая рассудительный, сводящий с ума голос Зигфрида. Мне не хотелось снова слышать его. Но в этот раз мне показалось, что он не так уж плох.

Эсси пошевелилась рядом со мной.

— Полимат, — произнесла она, — пусть приготовят свежий кофе. Я думаю, мы здесь еще побудем какое-то время.

— Не знаю, зачем нам это нужно, — неуверенно возразил я. — Похоже, у меня ничего не выйдет.

— Если не выйдет, вернемся в постель, — спокойно ответила Эсси. — Но мне почему-то ужасно интересно, Робин.

«Почему бы и нет?» — спокойно подумал я и удивился, что мне тоже совершенно расхотелось спать. Я был одновременно возбужден и расслаблен, и мозг мой работал четко и ясно.

— Альберт, — спросил я, — есть ли какой-нибудь прогресс в чтении книг хичи?

— Не очень большой, Робин, — с сожалением ответил он. — Нашлись и другие книги по математике, как та, что вы видели. Что же касается языка… да, Робин?

Я щелкнул пальцами. Беглая мысль, бывшая где-то на периферии сознания, внезапно стала яснее.

— Чертовы числа, — довольно потирая руки, проговорил я. — Эти числа, которые нам показывала книга. Это ведь те самые, которые Мертвецы называют чертовыми?

— Конечно, Робин. — Альберт кивнул. — Это основные константы вселенной, по крайней мере нашей вселенной. Однако существует еще проблема принципа Маха, который утверждает…

— Не сейчас, Альберт! Как ты думаешь, а откуда их взяли Мертвецы?

Он помолчал, нахмурился, словно тщательно обдумывал ответ. Потом, постукивая трубкой по ладони, взглянул на Зигфрида и произнес:

— Я высказал бы предположение, что Мертвецы общались с машинным разумом хичи. Несомненно, для этого есть возможность в обоих направлениях.

— И я так подумал! А что еще, по твоим предположениям, могут знать Мертвецы?

— Трудно сказать. Их запись крайне несовершенна. Коммуникация с самого начала была очень затруднена, а теперь полностью прекратилась.

Я выпрямился.

— А что, если мы снова попытаемся с ними связаться? Что, если кто-нибудь отправится на Небо хичи и поговорит с ними?

Альберт кашлянул в кулак и, стараясь не говорить покровительственно, ответил: