Химера

– Повреждение каких-нибудь других мышц. Травма, например, или судороги. Воспаление. В действительности даже простая внутримышечная инъекция может вызвать подъем креатинкиназы. Нужно фракционировать креатинкиназу, чтобы узнать, действительно ли причина в сердечной мышце. На станции это исследование провести нельзя.

– Значит, возможно, у него не сердечный приступ.

– Верно. И здесь возникает еще одна странность. После острого мышечного поражения уровень креатинкиназы должен был вернуться к норме. Но посмотрите на результаты анализов. – Джек указал на страницы с отчетом и зачитал цифры. – За последние двадцать четыре часа уровень постоянно повышался. Это означает длительное поражение.

– Это лишь часть загадки, – добавил Тодд. – Отклонения от нормы наблюдаются по всем анализам, и характер их определить невозможно. Ферменты печени, отклонения в работе почек, реакция оседания эритроцитов, количество лейкоцитов. Некоторые результаты показывают повышение уровня, другие – понижение. Словно болезнь по очереди атакует различные группы органов.

Джек взглянул на коллегу:

– Атакует?

– Это просто фигура речи, Джек. Я не знаю, с каким процессом мы имеем дело. Знаю только, что в лабораторных исследованиях нет ошибки. Мы установили наблюдение за остальными членами экипажа, у них все в норме.

– Но его состояние – повод для эвакуации?

Вопрос был задан руководителем полетных операций шаттла. Он был не в восторге от подобной перспективы. Первоначально задача «Дискавери» заключалась в нахождении и починке секретного спутника-шпиона «Козерог». А теперь полет придется посвятить сложной ситуации на МКС.

– Вашингтону не слишком нравится отсрочка в ремонте спутника. Вы отбираете у них запуск, чтобы «Дискавери» сыграл роль летающей «скорой помощи». Это действительно необходимо? Разве Хираи нельзя вылечить на станции?

– Мы не можем ничего предсказать. Мы не знаем, что с ним, – ответил Тодд.

– Господи боже, на станции же есть врач. Разве она не в состоянии оценить ситуацию?

Джек напрягся. Это был наезд на Эмму.

– Она не рентгеновская установка, – возразил он.

– У нее есть практически все, что нужно. Как вы называли станцию, доктор Катлер? «Хорошо оснащенное медицинское учреждение»?

– Астронавта Хираи нужно вернуть на Землю, и как можно скорее, – вмешался Тодд. – Это наша позиция. Если вы подвергаете сомнению оценки врачей, ваше право. Со своей стороны скажу, что я никогда не сомневался в суждениях операторов инженерной системы или системы ракетных двигателей.

Это заявление тут же прекратило споры.

– Еще есть какие-нибудь соображения? – спросил заместитель директора НКТС.

– Погода, – отозвался метеоролог НАСА. – Стоит упомянуть о том, что к западу от Гваделупы формируется шторм, который очень медленно движется на запад. Это не затронет старта. Но в зависимости от пути могут возникнуть проблемы в Кеннеди на следующей неделе.

– Спасибо за внимание. – Заместитель директора оглядел комнату: вопросов больше не было. – Значит, запуск остается в силе, в пять утра по центральному дневному времени. Увидимся на запуске.

10

Пунта-Арена, Мексика

Калифорнийский залив блестел в сумерках, как расплющенное серебро. Сидя за столиком уличного кафе «Три девы», Хелен Кёниг смотрела на рыболовецкие лодки, направляющиеся в Пунта-Колорада. Это время дня она любила больше всего: прохлада вечернего бриза на ее загорелой коже, мышцы приятно утомлены полуденным плаванием. Официант принес ей «Маргариту» и поставил на стол.

– Gracias, señor,[19] – пробормотала она.

На мгновение они встретились взглядами. Она увидела спокойного горделивого мужчину с усталыми глазами и посеребренными сединой волосами, и ей почему-то стало неуютно.

«Это все наша вина янки», – подумала она, наблюдая, как мужчина удаляется в бар. Подобное чувство она испытывала всякий раз, когда приезжала на полуостров Баха. Потягивая «Маргариту», она любовалась морем под завывания ансамбля мариачи где-то на пляже.

Этот прекрасный день она почти целиком провела в море. Утром погружалась с аквалангом, днем поныряла на мелководье. А перед ужином Хелен просто поплавала в позолоченных закатом водах. Море – ее утешение, ее святилище. Так было всегда. В отличие от мужской любви море было постоянным и никогда не разочаровывало. Оно всегда готово принять ее, утешить, и в сложные моменты жизни она бросалась в его распростертые объятия.

Потому Хелен и приехала на полуостров Баха. Чтобы поплавать в теплой воде и побыть в одиночестве, чтобы никто не дергал ее. Даже Палмер Габриэль.

Ее губы обожгла ледяная «Маргарита». Хелен выпила один бокал и заказала второй. Она уже слегка плыла от алкоголя. Не важно, теперь она свободная женщина. Проект закончен, прекращен. Культуры уничтожены. Даже если Палмер будет рвать и метать, она знает, что поступила правильно. Чтобы никому не угрожала опасность. Завтра она выспится и закажет на завтрак горячий шоколад и яичницу по-деревенски. Затем отправится понырять, на очередную встречу со своим возлюбленным цвета морской волны.