Химеры

— У нас тут проходной двор, а что, понимаю, — устало произнес он вместо «здравствуйте». — Привет. И как же ты сюда попал? Пешком по воде пришел? Прилетел?

— Я теперь… много всякого могу, — смутился юноша. — Долго объяснять.

Гваль поморгал, с силой ущипнул себя за руку. Видение не исчезло. Да чтоб тебя.

— Погоди, — сказал он неуверенно, привстав с кресла. — Ты что ли правда живой?

Киаран молча ждал, ничего не отвечая. Гваль протянул руку, потрогал его за плечо — твердое, теплая ткань. Уколола фибула, поддерживающая плащ. Киаран накрыл его руку своей, и пожатие его было сильным, уверенным. Смуглое запястье обвивал витой серебряный браслет, который прижимал рукав и доходил почти до локтя.

— Ты же мой человек, — фыркнул он. — Вместе ели? От слуа так просто не избавишься. Так что, верни Луношип, Гвальнаэ Моран, я чувствую, что он где-то здесь.

Радость — это то, что встречает нас нежданно и дается без платы. Гваль широко улыбнулся в ответ, наверное впервые в жизни, и вдруг понял, что судьбы мира его уже не заботят.

— Я его захватил, это верно. В каюте лежит. Но расскажи…

С берега часто и тяжело простучал пулемет.

— Человек за бортом! — послышался в динамике голос впередсмотрящего.

Загудела сирена. По палубе побежали вахтенные матросы.

Гваль снова поднес к глазам бинокль — близко, как на ладони увидел медленно движущуюся найлскую лодку, в ней сложенные какие-то темные тряпки и тень человека в воде рядом. Пули снова выбили в воде фонтанчики и вырвали из покореженного борта кусок.

Почему ночью не поплыл, — машинально подумал Гваль. Необитаемый остров оказался каким-то слишком обитаемым.

Потом вспомнил, что солнце тут еще ни разу не заходило, висело в небе, как пришитое. Может ночи и вовсе тут не бывает. Он опустил бинокль и повернулся, собираясь приказать готовить к спуску шлюпку… С флагманского корабля тяжело ударила пушка, не главный калибр, но какая-то внушительная — бабах! — похоже целились по лагерю на острове. И еще раз, через мгновение — бабах!

Заложило уши, стиснуло дыхание — Гваль качнулся и почувствовал, что его подхватила твердая рука. Пищевод и желудок словно сжали в когтистом кулаке.

— Ой-ей, — послышался голос Киарана где-то десятках миль от него. — Ой-ей-ей.

Гваль поднял глаза вверх, туда, где, судя по ощущениям, проезжал грузовой поезд, и увидел как проносится над их кораблем черное и золотое змеиное тело, тяжело взмахивающее крыльями. Низкий клекот рвал барабанные перепонки. «Лао Эннель» отнесло в сторону, «Гвимейр» опасно кренилась.

Поддерживающая рука вдруг убралась и Гваль рухнул на палубу навзничь. Еще один выворачивающий душу и внутренности взмах железных крыльев, и Нальфран вытащила себя из его поля зрения. Откуда-то издалека опять грохнуло, должно быть «Гвимейр» продолжила обстреливать берег. Запахло озоном — с острова шел грозовой фронт. Нальфран яростно клекотала где-то за краем сознания, этот крик заставлял мелкие кости черепа мучительно сдвигаться. Гваль машинально ощупал нос — цел ли. Постанывая, он применил привычную технику передвижения в присутствии божества — перевернулся на живот, потом кряхтя встал на четвереньки и наконец окончательно поднялся, придерживаясь за пульт.

На краю острова, у самой границы моря кипела синяя воронка, подернутая по краям ослепительной бахромой. В центре воронки полыхал столб белого пламени. Море кренилось и тоже будто кипело, в стороны от «Гвимайр» шли волны, кругом, как от брошенного гигантского камня. Часть кораблей отнесло дальше в море, Гваль зацепил взглядом один из эсминцев, кажется «Разящий», который непостижимо и дико завалился на бок. Его вынесло на берег, как кусок плавника. Одна из спасательных шлюпок «Лаэ» сорвалась с талей и раскачивалась кормой вверх, опасно перекосившись.

Мелькнула мысль, что человеку, плывшему к кораблю, теперь точно конец. Потом он увидел внизу закутанную в белое темноволосую фигурку, которая перегнулась через фальшборт и протягивала руку кому-то внизу, другой крепко вцепившись в леера. Налетел порыв ветра, по накренившейся палубе пополз незакрепленный ящик. Подбежавшие на помощь матросы похватались за что успели. Фигурка…Киаран? — не глядя, отмахнулась свободной рукой, ветер вокруг нее будто угас.

Через борт тяжело перевалилась хвостатая чешуйчатая тварь, по радужным бокам стекала вода и струйки крови. На себе тварь немыслимым образом притащила человеческое тело — щупальца там у нее что ли вдобавок? С присосками? Человек — полуголый, в одних штанах — видимо потерял сознание, черноволосая голова закинута, окровавленная рука болтается. За несколько секунд с него на палубу натекла красная лужа. С берега снова донесся визг разъяренной Нальфран и вой ветра, Киаран снова отмахнулся, стало тихо, корабль будто оказался внутри непроницаемого пузыря. Он что-то сказал твари и встал рядом с раненым на колени, прямо в лужу.