Химеры

В дальнем конце Зала Перьев еще представляли припозднившихся гостей, а несколько пар уже танцевало в северном нефе, у фонтанов, разделяющих огромный зал на банкетную, бальную и официальную зоны. Подсвеченные струи воды бросали на нервюрные своды синеватую колеблющуюся сеть.

Мимо Рамиро, смеясь и беседуя, прошли трое — танцовщик Эстеве, звезда Королевского балета, незнакомая коротко стриженная дролери в тускло-красном, агрессивного цвета платье из плотной тафты, с узким, длинным, ниже поясницы, разрезом на спине (Рамиро некоторое время любовался сквозь шелковую щель, как ходят лопатки и как колеблется струна позвоночника на красивой дролерийской спинке), и еще один дролери, Рамиро не сразу узнал его. Сель вроде совсем недавно рыскал по крышам и отлавливал химерок, а теперь в сером пиджаке, белом жилете и шейном платке цвета мокрого асфальта вел под ручку приятельницу в красном. Платиновые волосы стянуты в хвост.

В толпе мелькнул День с озабоченным лицом, Рамиро он не заметил или не пожелал заметить. Несмотря на веселое оживление, музыку, праздничные наряды и улыбки, в воздухе витала нервозность.

Хотелось пить. В курительных комнатах, а также на террасе предлагают кофе, чай и горячий грог, посоветовал слуга. Рамиро двинулся к террасе, пересекая зал.

Толпа беседующих гостей раздалась, пропуская широко шагающего к выходу лорда Макабрина. Старик сверкал железными зубами и казался довольным, будто кого-то съел. Ну, или получил позволение съесть.

В спину ему смотрел король Герейн. Он сидел на троне рядом с королевой, по левую руку горелой башней возвышался Вран, за плечом у Врана — его дочь Мораг, самая рослая женщина из виданных Рамиро.

По рядам гостей, заглушая арфы и скрипки, пронеслась волна ропота. Рамиро оглянулся — высокие витражные двери отворились, на ковровую дорожку вышел сэн Тавен, королевский герольд, с бледным перевернутым лицом. Следом за ним в зал шагнули тетка короля, глава нивениток, и пепельно-золотая, словно моль, дролери, Рамиро видел ее в сопровождении агиларовского наследника, когда того передавали отцу. Дролери держала на мушке не кого-нибудь, а самого принца Алисана, идущего чуть впереди.

Что за цирк, подумал Рамиро… Сэнни вернулся, это хорошо, это значит, что все в порядке… но почему под конвоем?

Король Герейн встал.

Вран вдруг хрипло рявкнул: «Полночь!» и рванулся вперед. В тот же момент кинулась Мораг, сцапала отца и заломила ему руку. Они начали бороться у трона, рыча и шипя, как коты.

— Его Королевское Высочество… — герольд широко раскрыл глаза и побледнел еще сильнее, но голос его не дрогнул. — Нож… Холодного Господина… сэн Анарен Лавенг!

Глава 15

Рамиро пошел домой.

Объяснить происходящее было некому, День удалился вместе с королем, советниками и новоявленным королевским родственником.

Рамиро очень хотел узнать: это тот наймарэ, которого искали, или не тот? Если тот, надо забрать у него Десире. А если не тот…

Честно говоря, он всегда считал что Ножи — это сказки. Впрочем, было время, когда он считал сказками дролери.

Праздник, и без того нескладный, захромал на обе ноги. Но королева Эрмина и ее дамы не позволяли ему упасть — гремела музыка, кружились пары, сновали слуги с подносами, королева под руку со старшим сыном переходила от одной группы к другой, беседуя, подбадривая, улыбаясь.

Однако из зала незаметно исчезли дролери, меньше стало военных мундиров.

— Это инсценировка, — приглушенный взволнованный голос за цветочной шпалерой. — Они бы еще короля Халега с того света призвали. Герейн рассчитывает, что все настолько легковерны?

— Это точно не Алисан? — другой взволнованный голос.

— Это парик и грим! Аккуратная работа, но все равно видно. У меня глаз наметанный!

— А цель?

— Политический козырь. Ставка на Полночь. Дар в прежних границах, не забывай. Южный блок призадумается.

— Дичь какая-то. Сумерек нам мало?

— Полночь в союзники — это весомо, согласись.

— Но Сумерки-то союзники настоящие…

За другой шпалерой волновался другой голос:

— У них везде толстая лохматая лапа, у этих Лавенгов, везде!

Рамиро решительно повернулся и зашагал к выходу. Чем слушать всякую чушь, он просто позвонит утром Дню, извинится и все узнает из первых рук.

Обратно он пошел не через Мармориту, а решил срезать через Королевский парк, по проспекту Победы — так получалось ближе до дома. Стемнело, зажглись фонари, и музыка сделалась тише, хотя гуляющих даже прибавилось. У очередного затканного световой сетью фонтана собралась плотная толпа в белых куртках, слышался хохот, возбужденные мужские голоса, подбадривающие выкрики.

— Эй, врежь ему уже как следует, Йон. Хватит впустую кулаками махать! Вот набрался…

— Да-вай, да-вай!

— Эх, потанцуем!

— Много воли взяли, ушастые!

И спокойный холодноватый голос, который вроде показался Рамиро знакомым:

— Чтобы ваш человек по нему попал, Нокто надо связать. Нокто, что, сделаем смертным такое одолжение? Дадите взаймы пару ремней?