Химическая война

— Она и сейчас есть, — пожал тот плечами. — Сдаю знакомым.

— И много с них имеешь?

— Да какой там! — засмеялся Владимир. — Десятку в месяц переводят. Им хорошо — дешево, а для меня, по здешним ценам, это вторая зарплата. Да и за квартирой присматривают. Ну что, парни, еще один заходик?

— Пошли…

Первым, сидя в парилке на верхней полке, не выдержал Сом.

— Вовка, знаешь, мы ведь к тебе, между прочим, не просто так приехали, — сказал он, пошлепывая себя дубовым веничком.

— Ну, понятно, что не просто так, раз полгода не виделись, — плеснул тот из ковшика на раскаленные камни. — Просто так — это когда мимо ехали и завернули. А тут спецом из Москвы через Пензу.

— Все правильно, Володя, — поддержал заместителя Хабаров. — Но помимо того, что мы все друг по другу соскучились, есть еще одно важное дело.

— И какое же? — с интересом уставился Абрашкин на командира.

Тот изложил подробности встречи с Сафоновым, коротко упомянув о том, что группа почти собрана. И в свою очередь вопросительно посмотрел на товарища:

— Что скажешь?

— Вот уж не ожидал, что так обернется, — почесал тот за ухом.

Ополоснувшись ледяной колодезной водой, мужчины переместились за стол под яблоней. Зеленский наполнил вместительные рюмки.

Подняв одну из них, Абрашкин подцепил ложкой квашеной капусты и задумчиво произнес:

— Дайте до утра подумать, парни. Я в принципе не против, но…

— Есть сомнения? — спросил Хабаров.

— Не то чтобы сомнения… Я ж самый молодой по возрасту и после увольнения жутко переживал. У вас хоть выслуга в зачет пошла, а мне пришлось все начинать с чистого листа.

— Ну, о каком чистом листе ты говоришь, Вовчик? Ты же траншеи копаешь! — придвинувшись приобнял его Федор Драный.

— Не совсем, — улыбнулся связист.

— А чего ж ты там делал? Клад, что ли, искал?

— Во-первых, я работаю бригадиром, а упражнения с лопатой — обычная «физика». Добровольная тренировка мышц, так сказать. Во-вторых, мое бригадирство — всего лишь испытательный срок. А через месяц мне обещана должность главного инженера в ООО «Петровск-телеком»…

Родительский дом Абрашкина был небольшим — сени, комната и две маленьких спальни. Трое улеглись спать на кроватях и диване, двое — на полу.

Банька и знатный ужин с самогоном помогли расслабиться, и ребята быстро заснули. Только командир некоторое время ворочался, замечая, как Вовка через каждые пятнадцать минут встает и выходит на крыльцо покурить.

Спустя час он не выдержал и тоже поднялся с дивана. Накинув чью-то рубашку, вышел следом. Курил он крайне редко, но сейчас потянулся к лежащей на перилах пачке.

— Не спится? — спросил он старлея.

— Заснешь тут, когда такую задачку подкинули, — проворчал Абрашкин.

— Знаешь, Володя, нормальные люди есть везде. Но и сволочей везде хватает. Нас всех уже разок кинули, но Сафонов разобрался с проблемой, исправил. Теперь, надеюсь, тебе дадут дослужить до пенсии. А что будет, если кинут здесь? До шестидесяти будешь упражняться с лопатой?

— Если бы до шестидесяти, — буркнул связист. — Господа чиновники реально хотят увеличить пенсионный возраст.

— Тем более. В общем, решать тебе. Но я бы на твоем месте рискнул.

— Ты правда так считаешь?

— Да, — кивнул Александр. — А перед отправкой в Сирию лично напишу представление на капитан-лейтенанта. Пора уже очередные звездочки на погоны прицепить, верно?

— Вообще-то, год назад срок подошел…

Утром, пока компания друзей по очереди полоскалась в уличном душе и завтракала, Абрашкин собрал в сумку вещички, затем смотался в контору и написал заявление об увольнении. Отпускать его не хотели, пришлось вдрызг разругаться с начальством и хлопнуть дверью, не получив расчета.

— Плевать! — плюхнулся он со счастливой улыбкой на заднее сиденье «Туарега». — Через неделю сами по статье уволят за прогулы.

— Не уволят, — пообещал Хабаров. — Обрисуем ситуацию Сафонову, он пошлет официальный запрос на все необходимые документы. С нашей «конторой» никто ругаться не захочет…

Машина медленно покатилась по улице Чапаева, свернула влево и поехала в сторону северного выезда из города. За рулем сидел сам Александр — он единственный вчера не налегал на самогон и чувствовал себя нормально. Чего нельзя было сказать об остальных. Дабы не дышать стойким перегаром, Хабаров даже приоткрыл окна.

Хуже всех чувствовал себя Драный.

— Вань, дай что-нибудь от башки, — попросил он сидящего рядом доктора. — Аспирина там или цитрамона.

— Граждане, — вздохнул Зеленский, — аспирины, спазганы, активированный уголь, горячая ванна и крепкий кофе, конечно, помогут, если тебе двадцать лет и накануне ты выпил пол-литра водки, запив ее портвейном. Правда, в этом случае вам и помогать не нужно — до обеда помучаетесь, а вечером бодрячком пойдете на свидание. Это не похмелье, а жалкий бодун, его лечить даже стыдно.

— Ты не забыл, что нам не по двадцать? — потирая ладонями виски, напомнил Сом.

— Командир, тормозни возле магазина, — попросил Иван.

Покинув салон, доктор быстро исчез за дверью и через минуту появился, неся упаковку бутылочного пива.

— Выпейте по бутылочке и расслабьтесь, — раздал он товарищам живительное «лекарство».