Химия боли

Не успела ничего ответить, как он развернулся и направился к выходу. Всю обратную дорогу домой Адам молчал. Не смотрел на меня, ушёл в себя, в то время как я не сводила с него глаз, впитывая любимый образ. И только сейчас начала замечать небольшие изменения в его облике, но не придала этому большого значения. Ведь мы не виделись так долго, конечно же, Адам изменился. А я запомнила его немного другим. То были несущественные изменения, которые я списала на отсутствие отпуска, так как Адам был трудягой.

Остановив машину возле моего дома, он долго молчал, и я решила, что не нужно ничего говорить. Схватившись за ручку, открыла дверь и поспешила домой, не позволив себе обернуться. Если раньше всё было предельно ясно: наши отношения, чувства, взаимопонимание, то сейчас я окончательно запуталась и совершенно ничего не понимала.

Ворвавшись домой, словно ураган, захлопнула дверь и прижалась к ней лбом, чувствуя, как по щекам текут предательские слёзы. Услышав рёв мотора, поняла, Адам уехал, и у меня создалось такое ощущение, что навсегда. Больше мы с ним никогда не увидимся. Вспомнив о том, что в комнате меня ждет не разобранный чемодан, я ещё больше захотела уехать, ведь кроме мамы меня здесь ничего не держало. После сегодняшней встречи, очевидно, что я не нужна Адаму.

– Рейни, доченька, что случилось?

Услышав взволнованный голос, прикрыла глаза, подумав, что испытания на сегодня ещё не закончились. Когда она включила свет в прихожей, я лихорадочно принялась вытирать слёзы. Не хочу, чтобы мама расспрашивала о том, что произошло? Вообще не хочу говорить обо всём, что случилось сегодня.

Глубоко вздохнув, повернулась, сделав вид, что в глаз попала соринка, но мама, впрочем, как всегда, не заметила ничего странного.

– Думала, ты придёшь намного позже, – мягко улыбнувшись, заметила она.

Я смогла только кивнуть и хотела уже направиться в комнату, когда услышала вопрос:

– Не хочешь поговорить? Я разогрела немного молока и принесла булочки с корицей. Помнишь, ты любила их в детстве?

Конечно, любила, чёрт возьми. Но я не смогла произнести этого вслух, иначе разревелась бы. Только кивнула и последовала за ней на кухню. Мама молча разлила молоко по кружкам, поставила на стол блюдо с булочками и, расположившись напротив, спросила:

– Не хочешь рассказать, что происходит?

«Не хочу оставаться в этом городе. Не желаю жить рядом с тем, кому не нужна. Кто лжёт, откровенно манипулирует, играет, но не позволяет помочь».

Мне так много хотелось сказать ей, но как обычно я промолчала. Много времени утекло. Ей же не расскажешь обо всех моих горьких чувствах, переживаниях, на это понадобиться целая жизнь. Тем более, насколько я знала, взгляды мама не поменяла. Всё ещё верила, любовь – это сказка для наивных девочек. Есть только реальность, в которой я должна работать, чтобы обеспечить себя. Стать богатой, влиятельной и ни от кого не зависеть. Она мечтала сделать меня приземлённой, а я хотела стать возвышенной. И если бы Адам ответил на мои чувства, я бы обрела крылья.

– Просто устала, – пожав плечами ответила спокойно, а внутри душу раздирали на клочья: ярость, страх и боль. – Как только определюсь с компанией, в которой хочу работать расскажу, обещаю, мам.

Она подошла ко мне, приобняла за плечи.

– Вот и хорошо. Кстати, по поводу твоего переезда. Поспрашивала и узнала, что в центре есть довольно много доступных вариантов, которые могут тебе понравится, – её забота заставила меня прикусить губу. – Возьми с собой Камиллу или меня, хочу посмотреть, где ты будешь жить.

– Договорились, – проглотив горечь, выдохнула.

Собрав кружки, мама поставила их в раковину и принялась мыть, а я нервно стучала пальцами по столу пытаясь решить: стоит ли расспрашивать её об Адаме или лучше забыть обо всём? Ну, конечно, чёрт меня побери, я не могла оставить всё в прошлом. За все свои годы не смогла, неужели отвернусь от него сейчас?

– Мам, как поживает, Адам? Что у него нового?

Она повернулась, явно удивленная вопросом.

– Неужели вы не успели поговорить обо всём?

– Но он ведь не выдаст всех секретов. А ты может быть, что-то знаешь? Мне показалось, он изменился, похудел. Хотела понять, может быть есть какая-то тайна, в которую он меня не посвятил? Впрочем, не бери в голову, просто я устала.

Закатив глаза чмокнула её в щёку и направилась к себе, размышляя о том, что в ближайшие дни нужно принять окончательное решение. И я знала, что выберу Адама. Выберу боль, любовь и слезы. Останусь здесь, в своём родном городе, но, чтобы ни было, не брошу его.

Очень долго, после нашего разговора с мамой, я не могла уснуть. Прокручивала вновь и вновь каждое сказанное Адамом слово с того момента как увидела в своём окне и услышала любимый до боли голос. Я не могла понять, в чём дело? Его завуалированная речь, непонятный флирт, намёки, отговорки, скрывают нечто большее. И это пугало меня до чёртиков.