«Химия и жизнь». Фантастика и детектив. 1975-1984

Одна из танцовщиц подошла к столу, взяла из вазы голубоватое яблоко и улыбнулась Андрею. Это была очень известная танцовщица, он видел ее на десятке приемов.

Пруг сидел напротив Андрея. Он казался гигантом, потому что его стул был выше других. В ожидании, пока рассядутся гости, Пруг чистил ногти серебряным кинжальчиком. Он чуть наклонил голову, чтобы танцовщица не мешала ему наблюдать за агентом Космофлота, и легко улыбался. Интересно, думал Андрей, кому же все-таки выгодно меня убить? Ему не было страшно. Просто надо быть осторожнее.

Слуги внесли блюда с густой похлебкой из дичи. Всем известно, что лучшая в городе похлебка из дичи подается в доме наследника Брендийского.

На столе появились горящие курильницы с хмельными благовониями. Гости прикладывались к ним, голоса зазвучали громче. Похлебка была как всегда чудесной, но от благовоний Андрея мутило.

Танцовщица все быстрее кружилась под рокот бубноа.

ВараЮ сидел с каменным лицом, ждал, когда можно будет уйти. Его люди сейчас ныряют в озеро. Вода под светом керосиновых фонарей кажется черной и маслянистой.

Танцовщица остановилась, раскинув руки. Кисти рук чуть дрожали, звенели браслеты. Все тише и тише.

Андрей почувствовал взгляд, будто кто-то стучался ему в спину. Он оглянулся.

Сзади стоял один из воинов Пруга, могучий желтоволосый смуглый мужчина с узкими веселыми глазами. Поверх кольчуги была накинута туника цветов Брендийского союза, за широким поясом три ножа. Он молча смотрел в затылок Андрею.

— Как твое имя, отважный воин? — спросил Андрей.

— ДрокУ, благородный господин со звезд, — ответил тот.

— Я тебя раньше видел.

— Я всегда стою по правую руку знаменитого владетеля Пруга, — сказал воин, не отводя взгляда.

Перед глазами крутились жонглеры с раскрашенными лицами. Танцовщица сидела в центре круга, посасывая благовония.

Неслышными шагами к Андрею подошел слуга.

— Вас к телефону, звездный господин.

Слуга шел впереди. Они спустились по лестнице в зал, оттуда по другой, более узкой лестнице в основание дыни, в подвал. Там было полутемно. Богато украшенная трубка лежала на столике рядом с аппаратом, похожим на швейную машинку. В трубке стрекотал кузнечик — линия разъединена.

— Кто звонил? — спросил Андрей.

— Женщина, — ответил слуга. — Она очень волновалась.

Андрей начал крутить ручку вызова. Мягкая, пышная, тяжелая ладонь легла на рычаг.

— В момент веселья, — сказал наследник Брендийский, — нельзя отвлекаться. Обычаи не следует забывать.

Пруг улыбался, но глаза были мутными — он накурился. Под распашонками поблескивала кольчуга.

— Ты останешься с нами, — сказал Пруг. — Танцовщицы ждут тебя на верхнем этаже, повелитель неба.

— Гость дома может не бояться угроз, — ответил Андрей.

Пруг оттеснил его от телефона.

— Андрей, ты здесь? — крикнул с лестницы Витас.

— Мы сейчас уходим.

Андрей подошел к лестнице. Зачем Пругу нужно, чтобы он остался здесь? И кто звонил — Петри А?

Он был на верхних ступеньках, когда наследник крикнул:

— Остановите его!

Люди, жавшиеся к стенам, вскочили. Путаясь в распашонках, Пруг вытаскивал метательный нож.

— С дороги! — рычал он.

Но они с Витасом были уже у дверей.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

В агентстве горел свет, дверь была открыта. В зале для посетителей ни души.

— ПетриА!

Он окликнул ее тихо, будто боялся спугнуть.

— Ушла, — сказал Андрей, успокаивая самого себя. Он уже знал, что надо пройти еще два шага, за высокую стойку, где стоял ее стол. Витас понял, что страх остановил Андрея и не дает ему сделать этих шагов. Он первым подошел к стойке, открыл в ней деревянную дверку, шагнул внутрь и наклонился.

Андрей знал, что он трус. Любой человек в Космофлоте знает, что он трус. За что исключен из списков летного состава.

Вита с исчез за высокой стойкой.

— Иди сюда, — позвал он.

ПетриА лежала на полу, возле стола, свернувшись калачиком, как ребенок, который почему-то заснул в таком неудобном месте.

Витас осторожно приподнял ее голову. Голубой парик соскользнул с черных волос, будто не хотел служить неживой хозяйке.

Андрей стоял, опустив руки, смотрел на темное пятно на ее груди и мысленно умолял Ви-таса сказать, что ПетриА только потеряла сознание.

— Она умерла, — сказал Витас.

— Нет, — сказал Андрей, который знал, что она умерла, уже в ту минуту, когда они вошли в агентство. — Она звонила, она просила приехать. Сколько времени прошло, а мы все не ехали.

Витас поднялся, шагнул к столу, к пишущей машинке. Движение его удивило Андрея. Он тупо смотрел, как Витас вытаскивает из машинки нижнюю половину листа, грубо и неровно оборванного.

«Шквал», — было напечатано у оборванного края.

— Она писала это, когда они вошли, — сказал Витас.

Андрей кивнул. Ему было все равно.

— А что там? — услышал он голос Витаса.

— Мой кабинет, — сказал Андрей. — Он заперт.

Витас толкнул дверь, она открылась.

— Замок взломан, — сказал Витас.

Внутри тоже горел свет. Шкаф, стоявший напротив двери, был раскрыт и пуст. Что же там должно быть?

— Что было в шкафу? — спросил Витас.

— Ничего интересного, — ответил Андрей. — Мундир.

— Кому-то было интересно, — сказал Витас. — И стол взломан. Что было в столе?