«Химия и жизнь». Фантастика и детектив. 1975-1984

Вездеход стоял совсем близко, в нескольких метрах. Фотий ван Кун смотрел на вездеход и удивлялся — как же они не сообразили, что вездеход нужно охранять? Кто-нибудь может добежать до него, влезть внутрь… а кто? И тогда он понял, что имеет в виду себя самого. Это он может добежать до вездехода, прыгнуть в открытый боковой люк и помчаться к лагерю…

В глубине коридора послышались голоса — к выходу спешили горцы, чтобы отправиться в лагерь экспедиции. Шум как бы ударил ван Куна в спину. Он отчаянно оттолкнул ДрокУ и кинулся вниз по пандусу.

Он забыл о том, что надо вилять и пригибаться. До вездехода было дальше, чем казалось, и все силы ушли на то, чтобы добежать.

От неожиданности воины не сразу начали стрелять. Ван Кун уже карабкался в открытый люк, когда одна из стрел настигла его, но, к счастью, лишь пронзила рукав. Фотию показалось, что кто-то держит его, он закричал, вырываясь, и рванулся так отчаянно, что разорвал крепкую ткань и упал внутрь машины.

Через несколько секунд он настолько пришел в себя, что закрыл и задраил люк. И тут же по люку ударил боевой топор ДрокУ.

Фотий ван Кун перебрался на сидение водителя, включил двигатель и рванул машину вперед. Вездеход подпрыгнул. Он не был приучен к такому обращению, однако шустро пополз по пригорку, отбрасывая гусеницами траву.

ДрокУ пробежал несколько шагов за вездеходом, потрясая кулаком, бесцельно пустил стрелу вслед и остановился.

Вездеход скрылся в чаще.

— Где археолог? — спросил наследник Брендийский.

— Он убежал, — ответил ВосеньУ.

— Я тебя убью, — сказал Пруг. — Как его догнать?

— Есть второй вездеход.

— Я сам поеду.

Холодное бешенство не мешало Пругу Брендийскому трезво думать. Он поставил на карту все, проигрыш означал смерть и бесчестье. Его помощники ненадежны. ВосеньУ принадлежит к другому клану, он всегда докажет, что был жертвой. ДрокУ, старший над воинами, хоть и горец, тоже опасен. Что он делал в городе? Кому служил?

Стена транспортного отсека медленно сдвинулась с места и отъехала в сторону.

— Садись, повелитель, — сказал ВосеньУ хрипло.

Как он меня ненавидит, подумал Пруг. Лучше не поворачиваться к нему спиной.

— Прости меня, ВосеньУ, — сказал Пруг, хотя и не должен был так говорить с низким человеком. — Сейчас решается все. Если мы не успеем, мы с тобой погибли. Если мы возьмем их, то мы с тобой господа всей Пэ-У.

— Слушаюсь, господин, — ответил ВосеньУ.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Тимофей выглянул в окно и увидел, как к станции несется вездеход. Вездеход был незнакомый.

— Львин, Эльза, — сказал Тимофей. — У нас гости.

Он отложил пленку и быстро направился к двери.

— Как же мы не увидели корабля? — всполошилась Эльза. — А у меня обед не готов. Фотий, наверное, голодный.

Они выбежали наружу как раз в ту минуту, когда из бокового люка вывалился Фотий ван Кун. Он был странно одет, в рваной фуфайке, босиком. Лицо его было в крови.

Тимофей побежал к нему, за ним Львин. Эльза увидела, как они подхватили Фотия. Тот быстро и невнятно бормотал:

— Скорее, они за мной… скорей же, я говорю! Да отпустите вы меня…

Львин и Тимофей повели Фотия к станции. Эльза подбежала к вездеходу и заглянула внутрь — ей показалось, что там кто-то остался. Там никого не было.

Когда она догнала мужчин, те уже втащили потерявшего силы Фотия внутрь. Он был почти невменяем.

— Что с тобой! — ахнула Эльза.

— Скорее, — пробормотал ван Кун, потянулся к столу, схватил с блюда пышку и начал жадно жевать.

— Совсем не кормили… — сказал он. — Чего же вы сидите? Они сейчас здесь будут!

— Его надо перевязать.

Фотий вскочил, он говорил из последних сил:

— Через две минуты они будут здесь! Забрать карты и схемы — больше ничего! И оружие. И на вездеходе в лес, потом перевяжете. Корабль захвачен бандитами…

И тут, поняв, что его слова дошли до остальных, он мягкой куклой осел на руках у археологов.

— Что он говорил? — спросила Эльза. — Он бредил?

— Эльза, немедленно собирай схемы раскопок — ив вездеход, — сказал Тимофей. — Львин, на тебе аптечка и припасы…

Эльза все не отходила. Происходившее было вне ее опыта, вне ее понимания.

— Что случилось? — спросила она. — На него напали?

— Разберемся потом. Даю две минуты на сборы — и всем в вездеход.

Эльза знала своего мужа двенадцать лет, знала его и в добрые моменты и в беде, но никогда не слышала этого голоса.

— Тимофей, я умоляю!

Но Тимофей словно перестал ее замечать. Он потащил Фотия ван Куна наружу, к машине.

— Нельзя так! — крикнула Эльза. — Его надо перевязать.

Ей ни разу в жизни не приходилось попадать в ситуации, значения которых понять было нельзя. Но Тимофей Браун провел полгода на планете, где песчаные ураганы налетали неожиданно и страшно, и видел, как его друг, не поверивший в то, что надо бежать, опоздал и погиб. Львин был альпинистом, тихим, упорным, отчаянным, который ради победы научился отступать и не видел в этом ущерба своей гордости. У них был жизненный опыт — опыт встреч с опасностью. Они поверили Фотию, хотя никогда не слышали о Пруге, наследнике Брендийском, и его правах на престол.