Хищная

— Я не хочу серьезных отношений.

— Почему?

— Потому что это больно.

— Откуда ты знаешь? У тебя же их не было никогда.

— Однажды очень давно были. Больше не хочу.

— Когда они у тебя были, Егор? — наезжаю на него, — сколько я тебя помню, серьезной девушки у тебя не было.

— Она у меня была, когда ты меня не помнишь, — и он слегка смеётся.

— В школе что ли? Да ведь ты еще ребёнком был.

— Ага. Вот только чувства мои совсем не детские были. — Кузнецов вздыхает. — Ладно, Макс. Давай закроем эту тему. Мне неприятно вспоминать.

В этот момент к нам возвращается силиконовая Настя, и Егор обнимает ее за талию. Я лишь закатываю глаза и иду к другим гостям. Оля включает музыку, Костян разливает всем алкоголь по бокалам, и тусовка начинает протекать так, как обычно протекали все наши студенческие встречи: весело и беззаботно. Мы знаем друг друга с первого курса, наша дружба проверена временем и нам есть, что вспомнить.

Я полностью отвлекаюсь на друзей, пока неожиданно меня снова не охватывает такое привычное чувство тоски по одному единственному человеку. Я отворачиваюсь в сторону и крепко зажмуриваю глаза, заставляя это чувство исчезнуть. Теперь я знаю, по кому я восемь лет тосковал даже в самых веселых компаниях. Но этого не должно быть, это неправильно.

— Дорогой, ты в порядке? — Подходит ко мне Оля и приобнимает.

— Да, Оль, все хорошо. Голова что-то разболелась.

— Может, таблетку выпьешь? У меня есть «Цитромон».

— Не надо, — открываю глаза и смотрю на нее.

— Точно?

— Да, все хорошо.

Оля мне слегка улыбается, и я целую ее в губы. Какая же она у меня заботливая.

Я возвращаюсь к друзьям, смеюсь их шуткам, участвую в разговоре... Но чувство тоски по ней все равно не проходит. Мне кажется, оно даже усиливается. Я хочу, чтобы она была тут, я хочу с ней разговаривать, я хочу слышать ее смех. Я хочу просто смотреть на нее.

Ведь смотреть мне никто не запретит? Может же брат просто смотреть на сестру? Что в этом такого?

А еще я хочу узнать, какая она на самом деле. Я восемь лет слышал о ней лишь легенды, и, самое главное, верил в них. Но теперь я понимаю, что рассказы об этой девушке не имеют ничего общего с реальностью. Она не такая, как мне о ней все говорили. Она другая. И я хочу узнать, какая именно.

Я ставлю стакан с соком на стол и разворачиваюсь к дому.

— Максим, ты куда? — Останавливает меня Оля.

— Позову Кристину. А то неприлично.

Невеста тут же меняется в лице.

— А она тут?

— Да. Ее машина стоит в гараже.

И, не дожидаясь Олиного ответа, я иду к крыльцу. В доме стоит гробовая тишина. Я поднимаюсь на второй этаж и в нерешительности замираю у ее двери. Я столько раз входил в эту комнату без спроса, что сейчас даже как-то непривычно стучать. Помедлив пару секунд, я аккуратно бью кулаком по дереву.

— Войдите, — раздаётся тихий голос.

Я опускаю ручку и открываю дверь. Кристина лежит на кровати. Я бросаю взгляд на ее лицо, и мое сердце тут же сжимается от боли. Она грустит. Она очень-очень сильно из-за чего-то грустит.

— Ты не спустишься? — Тихо спрашиваю.

— Я там никого не знаю.

— Ты знаешь меня.

Она хмыкает.

— А ты меня нет.

Это, черт возьми, правда. Я тяжело вздыхаю, приваливаюсь к дверному косяку и скрещиваю на груди руки.

— Мне очень жаль, что это так. Но, может, я смогу узнать тебя заново?

Она ничего не отвечает и отворачивает голову к потолку. А я так и стою в дверях и смотрю на нее немигающим взглядом, борясь с желанием подойти и крепко обнять. 19 лет назад в детском лагере я бы так и сделал. Но сейчас не могу. Сейчас мы взрослые и чужие люди.

И все-таки я до сих пор не могу поверить, что та девочка — это дочь Игоря Петровича...

— Кристина, пойдём. Пожалуйста, — снова говорю ей через какое-то время.

— Зачем?

— Затем, чтобы я больше с тобой общался и лучше тебя узнавал.

— Не думаю, что тебе это нужно.

Наивная. Мне это необходимо, как воздух.

— Нужно, — говорю ей, выдержав паузу.

Кристина закрывает глаза и молчит. Да что с ней такое?

— Кристина, я не отстану от тебя, пока ты не пойдёшь со мной.

Я уже начинаю терять терпение. Честное слово, я сейчас просто силой подниму ее с этой кровати.

— Хорошо, я сейчас спущусь. Дай мне 10 минут. — Наконец, соглашается.

Я довольно улыбаюсь.

— Ровно через 10 минут я поднимусь за тобой снова, если ты не придёшь.

И я выхожу, прикрыв за собой дверь. На сердце сразу стало легко и тепло. Сейчас Кристина спустится, и впервые за проклятые восемь лет ненавистное чувство тоски пройдёт. Ведь теперь у меня есть лекарство от него.

— Ну что она там? — Со смешком спрашивает Оля.

— Сейчас спустится.

— А до этого чего не спускалась? Ей отдельное приглашение нужно было?

Мне не нравится тон моей невесты в адрес Кристины. Честное слово, я уже устал от такого отношения к Морозовой.

— Оль, успокойся, а? Мне уже надоел твой яд в адрес Кристины.

— А почему ты ее защищаешь? — Оля прищурилась и посмотрела на меня с вызовом.

— Потому что это дочь человека, который дал мне всё! Это дочь человека, в доме которого ты сейчас находишься! Это дочь человека, который устраивает тебе свадьбу твоей мечты! Имей хоть немного уважения, Оля.