Хищники с Уолл-стрит

Окружающий шум манхэттенских улиц заставил меня напрягать связки при разговоре по сотовому. Годы улыбок и бесконечных звонков научили меня тому, что прежде чем подобраться к сомнительной теме, собеседника надо малость разогреть.

– Это Гроув О’Рурк.

Звонок Сьюзен субботним утром был в порядке вещей, но все равно в диковинку. Мы никогда особо не ладили. Повинен в обоюдном безразличии, пожалуй, был я. У обоих нас жизнь отняла любимых до срока, и я держался осторонь. Симпатия через смерть чересчур губительна.

– Вот так сюрприз, – ответила Сьюзен – сердечно, но без теплоты.

– У вас найдется для меня пара минут?

– А что это вам вздумалось?

Вот тебе и разогрев аудитории.

– Сэм Келемен просила меня о помощи.

– Сожалею о Чарли, – сказала она.

– Я тоже.

– Какого рода помощь?

– По большей части финансовая, – пояснил я, – касающаяся имущества Чарли и «Келемен Груп».

Сьюзен промолчала. Я ждал какого-нибудь замечания, какой-нибудь реплики, пусть даже малозначительной. Ничего. Настроение переменилось – быстро, почти мгновенно. Первоначальная сердечность уступила место отчужденности. И как это я настолько быстро забрел на запретную территорию?

Ой-ей.

– Я нашел электронную таблицу, где значатся ваши инвестиции в «Келемен Груп».

И снова Сьюзен промолчала. Разговор о деньгах может расстроить даже самую приятную беседу, но столь разительная перемена поведения чуть ли не противоестественна.

– Сьюзен, не хочу вмешиваться в личную жизнь, но можно задать парочку вопросов?

– Давайте попробуем, там видно будет, – проговорила она. В голосе ее не осталось и намека на добрые чувства. Я прямо сквозь трубку увидел, как стерлась ее улыбка.

– Вы получали аудированную отчетность от «Келемен Груп»? – Я скрестил пальцы.

– Конечно. Я храню всю эту дребедень.

– Вы не припоминаете, не было ли среди этой отчетности списка хедж-фондов, входящих в портфель?

– Могу проверить, но сомневаюсь.

– Почему вы так говорите? – У меня сложилось впечатление, что Сьюзен и так помнит. Очень уж немногие обращают внимание на почту Уолл-стрит.

Когда-нибудь из-за наших бумаг леса на планете сведут под корень.

– Я бы, наверное, заметила, – сообщила Сьюзен. – Мне принадлежит толика хедж-фондов, – от нее исходила уверенность, как от матерого зрителя «Си-эн-би-си Бизнес».

– В таблице сказано, что вы заработали 500 тысяч долларов.

– Все до цента, – подтвердила она, довольная барышом и не догадываясь о моем скепсисе.

Не бывает такой вещи, как доход ровно в 500 тысяч долларов.

– А почему вы изъяли средства?

– Чарли всегда присылал мне письма. Всякий раз, как я проверяла почту, там непременно что-нибудь да было – записка, письмо, какой-нибудь подарок вроде последнего бестселлера… Всегда приходили приглашения провести время в компании Сэм и его самого. Может, оно и звучит странно, но больно уж это было задушевно.

– Слишком задушевно? – переспросил я сократовским эхом, пускаемым в ход всеми топ-продюсерами, чтобы разговорить потенциального клиента.

– Аж страшновато как задушевно, если вы понимаете, о чем я. Мои хедж-фонды и думать обо мне не думают. Просто присылают отчеты, сгенерированные на компьютере. А когда на подъеме, присылают рыночные бюллетени с похвальбой.

– И с нытьем, когда на спаде.

– Вот именно. Чарли был другим. У него подход был чересчур личным.

– Хотел захватить долю рынка, – прокомментировал я.

– Дункан вел дела не так, – возразила она. – Его деловые отношения были более официальными.

– «Келемен Груп» обеспечила вам чудесную прибыль. – Эта реплика была призвана выудить из Сьюзен побольше информации, а не выступить в чью-либо защиту.

– Поймите меня правильно. Я любила Чарли. Мы более трех лет делали хорошие деньги.

– Но?.. – расслышал я невысказанный союз.

– Я старалась вытащить свои деньги.

Отель «Калифорния»?

– Долгий срок погашения – особенность всех фондов фондов, – заметил я. Тон мой был совершенно нейтрален. А мои большущие уши вполне могли оказаться трансплантированными от слона.

– Я не это имела в виду, – не согласилась она. – У моих остальных хедж-фондов эти клаузы есть.

– Некоторых они удивляют.

– Меня удивило, что мне пришлось надоедать Чарли. Он не хотел даже приступать к процессу погашения.

– Как вы сказали?

– Я пригрозила позвонить вам, – не промешкав ни секунды, ответила Сьюзен Торп. – А потом – в вашу фирму. Вы ведь поэтому сейчас звоните, верно?

Очередное подложное письмо.

– Расскажите поподробнее, – призвал я озадаченно и бесстрастно.

– Чарли обещал, что не потеряет ни цента. Он продал мне опцион, гарантировавший доход.

Очередной ВБ-опцион.

Перевод: ВБ означает «вне биржи». В мире деривативов это означает частный опцион, заключаемый между двумя сторонами, обычно брокерской конторой и инвестором.

– И вам понадобилось письмо из СКК, подтверждающее его способность гарантировать ваши инвестиции.

– Береженого бог бережет, знаете ли.

– В вашем письме говорится, что счет Чарли у нас имеет восемь знаков? – спросил я, зная ответ заранее.

– Вы же его писали. Зачем тогда спрашиваете?

Я не знал, дать отбой или проблеваться.