Хищный зверь

— Нет, секс — это то, что нужно, — ее щеки покраснели, и он еле сдерживался, чтобы не рассмеяться. Скорее всего, она не была девственницей, но ее румянец говорил об обратном. — Я просто немного не в себе от всего этого. Но я в порядке. Серьезно. Давай… сделаем это.

Она прикусила нижнюю губу, слегка прищурившись, и на этот раз у Северуса вырвался смешок, он ничего не мог с собой поделать.

— У нас впереди еще целых два часа, — задумчиво произнес он, сбавив тон и перекинув ее волосы за плечо. Прядь выпала из-за уха, когда она снимала пальто. — У нас нет поводов спешить.

Мойра глубоко вдохнула, а затем медленно выдохнула.

— Спасибо, — пробормотала она.

Казалось, что воздух между ними замер, нависшая тишина только усугублялась под тяжестью звуконепроницаемых стен. Он всегда слышал что-то еще: смех людей, звук телевизора, журчание воды. Здесь же не было ничего, кроме густого воздуха и ее прерывистого дыхания в тишине.

И пульсации его собственной крови, которая закипала внутри него. Демон внутри пробуждался.

Впервые за все время, он обнаружил, что хочет стать инициатором, причем не ради того, чтобы подпитаться ее жизненной энергией. В среду вечером он встречался с клиенткой. У них был взаимный оральный секс. Затем совместный душ. Она провела ночь в номере, который он снял, потому что была слишком вымотана для того, чтобы Северус отправил ее домой. В тот день он был ненасытен и взял от нее слишком много, поэтому он напомнил себе, что должен быть аккуратнее перед сегодняшней встречей.

Но он не хотел быть аккуратнее или осторожнее. Когда Мойра сделала два нерешительных шага к нему, а третий и вовсе ликвидировал расстояние между ними, он ощутил, что хочет касаться ее, вкушать ее и владеть ею.

Но вместо этого Северус убеждал себя сохранять самообладание, проявлять сдержанность. «Это просто работа. И его жизненная необходимость».

Почему он так возбужден? Зверь внутри него редко реагировал на его клиенток, но теперь все внутри Северуса горело интересом и желанием.

Наконец, эти излишне голубые глаза изучили его лицо, и он почувствовал, как они практически прожигают его. В конце концов, ее взгляд остановился на его губах, и он склонил свою голову настолько, чтобы, поднявшись на цыпочках, она могла поцеловать его, если сама этого пожелает.

И она решилась на это. Это было нежно и сладко. Бледно-розовые губы коснулись его губ, когда он смотрел на нее из-под полу прикрытых век. Ее ресницы, черные от нескольких слоев туши, затрепетали, прежде чем опуститься, ее глаза закрылись, когда она прислонилась к нему. Когда ее ладонь коснулась его груди, то это прикосновение было подобно дуновению ветерка, легкое и едва ощутимое. Северус был вынужден снова сжать свои кулаки, чтобы сдерживать себя, пока он не завладел ею.

Он отчаянно хотел сделать это. Ее нежные, невинные прикосновения. Ее хрупкая миниатюрная фигура. Ее очарование. Ее аромат, настолько пьянящий и сильный, что был подобен цветущему лотосу. По отдельности все это ничего не значило, но в совокупности это сочетание становилось смертельно опасным, потому что это пробудило в нем нечто животное и дикое, что-то, что он подавлял в себе с тех пор, как покинул ад, надеясь на то, что выжить среди людей ему будет проще, чем среди себе подобных.

Его горло горело, все в его груди безудержно пылало. Жажда была невыносимой. Он не чувствовал этого целую вечность. Отчаяние. Рвение. Желание завладеть и уничтожить.

Он знал, что должен отказать ей. Он должен прервать встречу. Придумать оправдание. Вернуть Мойре ее деньги. Избавить ее от этого.

И все же, когда ее язык скользнул по его плотно сомкнутым губам, он не смог. Вопреки всему Северус сдался, он поддался неконтролируемому падению, когда ее длинные и тонкие пальцы поползли по его щекам, обхватив его лицо. Его рот приоткрылся, а руки обвились вокруг ее осиной талии. Он улыбнулся, когда понял, что ее язык не настолько дерзок, как казалось, на самом деле он застенчиво исследовал лишь поверхность его губ, не давая слиться в поцелуе.

Вскоре, Северус дал отпор ее стеснению, просовывая свой язык, который он имел способность удлинить ради ее удовольствия, если бы пожелал, ей в рот. Ее удивленный вскрик пробудил в нем азарт, и он запустил свои пальцы в ее волосы. Он хотел довести ее до того, чтобы откинуть ее голову назад и провести своими зубами по ее шее.

Он хотел познать, какие еще звуки она будет издавать.

Сейчас же он мог довольствоваться ее тихими стонами и учащенным дыханием, в то время как их поцелуй становился все неистовее и опаснее.

А потом ее руки снова упали на его грудь, и она оттолкнула его. Он отшатнулся, поражаясь ее силе, и выпрямил руки, чувствуя, что его дыхание стало прерывистым. Стиснув зубы, он пытался замедлить свое сердцебиение, проклятый зверь бился внутри него, словно в клетке. Если раньше он думал, что Мойра слишком краснеет, то сейчас он мог сказать, это было ничто, по сравнению с тем, что он видел сейчас. Будто почувствовав это, она поднесла свои руки к щекам и отвернулась