Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский (Часть 1)

Однако ж автор этой истории, несмотря на то, что он со всею любознательностью и усердием допытывался, какие именно деяния совершил Дон Кихот во время третьего своего выезда, так и не мог обнаружить на сей предмет каких-либо указаний, - по крайней мере, в летописях подлинных; только в изустных преданиях Ламанчи сохранилось воспоминание о том, что, выехав из дому в третий раз, Дон Кихот побывал в Сарагосе и участвовал в знаменитых турнирах, которые в этом городе были устроены, и там с ним произошли события, достойные его неустрашимости и светлого ума. О смерти его и кончине также ничего не удалось узнать, и так бы автор ничего не знал и не ведал, когда бы счастливый случай не свел его с одним престарелым лекарем, обладателем свинцовой шкатулки, найденной, по его словам, среди развалин какой-то древней часовни, которую восстанавливали; и вот в этой-то самой шкатулке оказались пергаменты, на которых готическими буквами были написаны испанские стихи, в коих содержались сведения о многих подвигах Дон Кихота, о красоте Дульсинеи Тобосской, о наружности Росинанта, о верности Санчо Пансы и о погребении самого Дон Кихота, а также несколько эпитафий и похвальных стихов нраву его и обычаю. И те из них, которые удалось прочитать и разобрать, правдолюбивый автор этой новой и доселе невиданной истории здесь приводит. При этом за огромный труд, который пришлось положить на розыски и копанье в архивах Ламанчи, дабы вытащить помянутую историю на свет божий, автор не требует от своих читателей никакой другой благодарности, кроме того, чтобы они отнеслись к ней с таким же доверием, с каким люди здравомыслящие относятся к рыцарским романам, которые пользуются ныне таким успехом: это вполне вознаградит и удовлетворит его и подвигнет на то, чтобы извлечь и разыскать другие, если и не столь правдивые, то, во всяком случае, не менее занятные и увлекательные.

Вот первые слова пергамента, обнаруженного в свинцовой шкатулке:

Академики из Аргамасильи, местечка в Ламанче,

на жизнь и на кончину доблестного

Дон Кихота Ламанчского

HOC SCRIPSERUNT1

ЧЕРНОМАЗА, АКАДЕМИКА АРГАМАСИЛЬСКОГО, НА ГРОБНИЦУ ДОН КИХОТА

эпитафия

Скиталец, словно Грецию - Язон2,

Прославивший ламанчские пределы;

Чудак, чей ум, как флюгер заржавелый,

И ветрен был, и столь же изощрен;

Певец, меж виршеплетов всех времен,

Быть может, самый тонкий и умелый;

Боец, настолько яростный и смелый,

Что до границ Катая3 славен он;

Тот, кто, затмив собою Амадисов,

Гигантов, словно карликов, сражал;

Тот, кто был даме предан всей душою;

Тот, кто, вселяя зависть в Бельянисов,

Верхом на Росинанте разъезжал,

Почиет под холодной сей плитою.

КРОХОБОРА, АКАДЕМИКА АРГАМАСИЛЬСКОГО,

IN LAUDEM DULCINEAE DE TOBOSO4

сонет

Ты, кто узрел сей толстогубый рот,

Внушительную стать и лик курносый,

Знай: это Дульсинея из Тобосо,

Которою пленился Дон Кихот.

О ней мечтал он ночи напролет,

Монтьеля травянистые откосы

И Сьерры Негры5 голые утесы

Исхаживая, пеший, взад-вперед,

В чем Росинант повинен... О светила!

Зачем судили вы, чтоб в цвете лет

С обоими произошло несчастье?

Ее красу от нас могила скрыла,

А он, хотя узнал о нем весь свет,

Погублен ложью, завистью и страстью.

СУМАСБРОДА, ОСТРОУМНЕЙШЕГО

АКАДЕМИКА АРГАМАСИЛЬСКОГО,

В ПОХВАЛУ РОСИНАНТУ,

КОНЮ ДОН КИХОТА ЛАМАНЧСКОГО

сонет

На тот алмазный трон, где столько лет

Марс восседал, от крови весь багровый,

Взошел Ламанчец и рукой суровой

Над миром поднял стяг своих побед.

В столь грозные доспехи он одет,

Столь остр его клинок, разить готовый,

Что новый сей герой в манере новой

Быть должен новой музою воспет.

Британию до звезд во время оно

Отвага Амадиса вознесла,

Его сынами греки знамениты;

Но днесь Кихот введен во храм Беллоны6,

И гордая Ламанча превзошла

Владенья грека и отчизну бритта.

Его дела не могут быть забыты:

Ведь Росинант - и тот таких коней,

Как Брильядор7 с Баярдом8, стал славней.

ЗУБОСКАЛА, АКАДЕМИКА АРГАМАСИЛЬСКОГО,

САНЧО ПАНСЕ

сонет

Вот Санчо Панса. Хоть он ростом мал,

Но доблестью велик, и мир покуда,

В чем, если нужно, я порукой буду,

Верней оруженосца не видал.

Он возведенья в графы ожидал,

Но не дождался, что отнюдь не чудо:

С ним во вражде был свет, а свет - Иуда.

Его осла - и то б живым сглодал.

И на скотине этой безответной

За незлобивым Росинантом вновь

Потрюхал сей воитель незлобивый.

О сладкие надежды, как вы тщетны!

Вы нам на миг разгорячите кровь

И стали тенью, сном, химерой лживой.

ЧЕРТОЛОМА, АКАДЕМИКА АРГАМАСИЛЬСКОГО

НА ГРОБНИЦУ ДОН КИХОТА

эпитафия

Дон Кихот, что здесь лежит,

Росинанта обладатель,

Приключений был искатель,

Был он также часто бит.

Рядом с рыцарем зарыт

Санчо Панса, малый нравный,

Но оруженосец славный.

Пусть господь его простит!

ТИКИТАКА, АКАДЕМИКА АРГАМАСИЛЬСКОГО,

НА ГРОБНИЦУ ДУЛЬСИНЕИ ТОБОССКОЙ

эпитафия

Мир навеки обрела

В сей могиле Дульсинея,

Смерть расправилась и с нею,

Хоть крепка она была.

Гордость своего села,

Не знатна, но чистокровна,

В Дон Кихоте пыл любовный

Эта скотница зажгла.