Хладнокровно

— На обратной стороне я написала все, что никогда не говорила, но о чем ты, наверное, все равно знаешь. Я не хочу, чтобы кто-то читал это. Никто, кроме тебя. Но это важно для тебя. Мне нравится видеть тебя таким, какой ты на этой фотографии. Так счастлив и по-настоящему проявляешь себя с лучшей стороны, — говорю я ему. — Я понятия не имею, Ксавьер. Я просто подумала, что пришло время высказаться, потому что один из нас должен начать говорить правду, если мы хотим выжить.

Ксавье наклоняется, его щетина трется о мой лоб. — Я всегда говорю тебе правду. — Он откладывает фотографию в сторону. — Ты просто не веришь мне.

— Потому что между твоими словами есть действия, которые не очень хорошо сочетаются. Ты многое держишь в себе. Твое детство, чувства, переживания и… — Я сразу же останавливаюсь, понимая, что сказал слишком много.

Хотя Ксавьер подхватывает мои слова. На его лице мелькает замешательство, а затем осознание. — Что тебе рассказала моя мама?

Я не отвечаю. Сглотнув, я смотрю вниз на свои руки.

Тяжело дыша, он зажимает мой подбородок между указательным и большим пальцами, заставляя меня посмотреть на него. Его глаза темные, напряженные. Он знает.

— Она рассказала тебе о Лео.

Это не вопрос. Это утверждение. От которого я просто не могу избавиться. Ксавьер все равно не позволит мне.

Поэтому я киваю, подтверждая его подозрения.

Я закрываю глаза, ожидая внезапного всплеска агрессии. Я слышу, как учащенно бьется его сердце, как будто оно вот-вот выпрыгнет.

Прежде чем я успеваю сделать очередной вдох, он прижимает меня спиной к стене, подхватывая одной рукой под задницу. Я визжу от этого движения и хватаюсь за его плечи, по привычке обхватывая ногами его талию. Его член настойчиво протискивается между моих раздвинутых ног.

Его руки срывают ткань моей рубашки с моего тела, пока она не падает на пол двумя кусками. На мне остается только белый кружевной лифчик. Но и он недолго остается на мне, так как он разрывает и его. Весь гнев выливается в эти движения. Обычно мне бы это не понравилось, но пока он не хочет со мной спорить, потому что его мама мне все рассказала, я не против. Моя грудь открыта его взгляду, соски сразу твердеют, когда я чувствую холодный воздух на своей коже.

Одним быстрым движением он захватывает их, и я чувствую его от кончиков пальцев до самой киски. Я упираюсь бедрами в его стояк. Пристально глядя на него, я хватаю его за волосы на затылке и дергаю их. Так, как, я знаю, он любит.

Низкий, грубый хрип вибрирует в его горле.

Я ухмыляюсь, прикусив губу от этих звуков.

Он сжимает мои сиськи вместе, его большие пальцы играют с моими сосками. Это почти больно в самом лучшем смысле этого слова. Я чувствую, что мое нижнее белье становится все более влажным с каждой секундой. Такой близости я жаждала с тех пор, как увидела его игру в регби сегодня.

— Черт возьми, — стону я, откидывая голову назад. Он сжимает мое горло, пульс под его большим пальцем бьется энергично.

Он улыбается, показывая свои ямочки. Ксавьер невероятно привлекателен, это должно быть преступлением. Быть умным и красивым, и таким чертовски уверенным в себе… Это плохо для меня, потому что я не знаю, как противостоять его обаянию. А у него все это есть.

— Я специально ничего тебе не говорил, Тея, — ворчит он. Его губы так близко к моим. — Ты просто всегда должна быть лучшей и все знать, не так ли?

Я спросила не поэтому. В первый раз это была не моя конкурентная сторона, пробивающаяся сквозь мои мотивы.

Я все равно не отвечаю.

Мои руки продолжают исследовать его голую грудь. Ногти впиваются в кожу с дополнительным давлением. Они оставляют следы.

— Я люблю тебя, — говорю я вместо того, чтобы ответить ему.

— О, я знаю это очень хорошо, любимая, — отвечает он, прямо перед тем, как накрыть мой рот своим, прижав меня еще больше к стене. Его язык скользит по моему, а руки все еще находятся на моей груди, играя с ней. Его член почти до синяков впивается в мой клитор даже через одежду.

Мои пальцы ног подгибаются от интенсивности момента. Волны оргазма проносятся через мое тело, пытаясь вырваться наружу. Это почти невероятно, что так мало может заставить меня чувствовать так много. Как будто я могу кончить от одного только толчка и нескольких прикосновений к сиськам.

Тяжело дыша, он разрывает наш поцелуй, прислоняясь лбом к моему.

— Я зол, — шепчет он. — Но я не хочу трахать тебя. Я хочу заняться с тобой любовью, чтобы ты наконец поверила мне.

Затем он медленно прижимается своим ртом к моему, захватывая мою нижнюю губу между зубами, натягивая ее. Его руки вцепились в мои волосы, удерживая мое лицо, пока он целует меня. Он выливает все в этот поцелуй. Всю любовь, в которой я иногда сомневаюсь. Всю веру в нас, которой мне иногда не хватает. Все, в чем я никогда не уверена до конца. Во всем.

Поцелуй Ксавьера — это огонь, бегущий по моим венам. Тот, что согревает каждую маленькую частичку внутри меня, чтобы я почувствовала себя полной. Вся тьма внутри меня закрывается, и свет заполняет пространство. На тот единственный момент, когда его рот касается моего.