Хладнокровное предательство

– Да. Черт побери, позавчера вы едва не наткнулись на меня! Я слышал от Робинсона, что вы нашли в старых развалинах какие-то свечи и что-то еще. Я пошел посмотреть, что там есть. Здешние места я знаю лучше вас. Если мальчишка прячется под открытым небом, я его найду… Выслежу! А может, он пытался пробраться ко мне. Ведь здесь у него, кроме меня, другой родни не осталось. Его даже родной отец не ищет. Я подумал: может, он мне обрадуется.

– Вы думаете, Робинсон мог бы найти его, если бы пошел на ферму, позвал его по имени – постарался как-то выманить мальчика?

– Кто знает, что творится в голове у перепуганного мальчишки? И Робинсона мне винить трудно. Он ведь думает, что сын убийца, и ему не хочется своими руками передавать мальчика в полицию и на виселицу. Наверное, думает: пусть сын лучше замерзнет в снегу… Сразу видно, как он мучается.

– А если вы хотите убить мальчика, чтобы он не указал на вас?

– Говорю вам, он – мое спасение! Зачем мне его убивать? – Элкотт взволнованно переминался с ноги на ногу. – Ну ладно, теперь вы все знаете. Да, это я брожу по горам ночами. Поймали вы меня, хотя понятия не имею, как вы обо всем догадались. А теперь ступайте домой, а меня оставьте в покое. Если не можете арестовать меня, имейте совесть и оставьте меня в покое!

На обратном пути в гостиницу Хэмиш сказал: «Отлично он гнет свою линию».

– Если он невиновен, то да. Если виновен, то выстраивает весьма тонкую линию защиты. Завтра утром… то есть уже сегодня… велю Грили арестовать его.

«Ты веришь, что он убийца?»

– Нет. Помимо всего прочего, мне еще нужен предлог, чтобы обыскать его жилье.

Когда Ратлидж вернулся в гостиницу, Элизабет Фрейзер уже ушла спать. Но оставила на столе его грелку. Закрыв дверь, он понял, как сильно устал. Он снял пальто и шляпу и повесил их в шкаф. В последний раз?

Сутки, сказал он себе. Этого было недостаточно, чтобы закончить то, что необходимо сделать.

Погружаясь в глубокий сон, Ратлидж услышал голос Хэмиша: «А разгадку ты так и не нашел!»

Слова Хэмиша гулким эхом отдавались от стен.

Грили замер, точно громом пораженный.

– Неужели вы считаете, будто Пол Элкотт убил родного брата?! Знаю, вы его подозревали с самого начала, после того, что сказала мисс Аштон, но я не думал, что дело дойдет до такого!

– Не думали? Может быть, у вас имеется версия получше?

– Мисс Аштон. Я ведь так и не понял, зачем она поехала в Эрскдейл в такую погоду… По-моему, она не к нам ехала, а, наоборот, возвращалась в Карлайл, когда вы нашли ее в придорожной канаве! Только вы и слышать ничего не желаете.

– Ничего подобного. Я все больше убеждаюсь в том, что она лгала нам с самого начала. – Если верить Джиму Фоллету, Джанет Аштон безутешно рыдала еще до того, как ей сообщили о гибели сестры и племянников. Но успела ли она добраться до дома Элкоттов? Если нет, почему она так боялась приближаться к ферме? Вслух же Ратлидж сказал: – Но пока мы ничего не можем доказать.

– Кстати, о доказательствах. Где револьвер Тео? Если, конечно, Пол стрелял из него.

– Честно признаться, не знаю. Скорее всего, валяется где-нибудь в снегу. Его выбросил убийца или обронил мальчик. А может, он до сих пор лежит спрятанный где-нибудь в хлеву или сарае подальше от любопытных детей. В конце концов, Элкотт мог взять его с собой на войну!

– Что ж, тогда у вас почти нет причин арестовывать Пола Элкотта. – Грили встал из-за стола и начал расхаживать по маленькому кабинету, разглядывая худое, усталое лицо человека, сидевшего перед ним на стуле. – Я вас не понимаю. Вы приехали из Лондона на помощь, и спасибо вам… Признаюсь, в одиночку я не в состоянии раскрыть это дело. Но нельзя же арестовывать человека только потому, что кто-то указывает на него пальцем! Вы как будто хватаетесь за соломинку… Или, может, вы чего-то недоговариваете?

– Будьте добры, исполните мою просьбу.

Грили поджал губы:

– Значит, так и есть. Хватаетесь за соломинку!

– Да, наверное. Если через двадцать четыре часа я не дам вам лучших ответов на ваши вопросы, можете освободить Пола Элкотта.

Грили пришлось довольствоваться этим.

Новость разлетелась по Эрскдейлу со скоростью лесного пожара. Вскоре в полицейский участок ворвался кипящий от возмущения Белфорс и потребовал у Грили объяснений. Джанет Аштон, наоборот, восприняла новость до обидного хладнокровно, а Ратлидж ждал, что она обрадуется.

– Хорошо, что дело раскрыто, – только и сказала она. – Грейс и дети могут покоиться с миром.

– А Джералд?

– Джералд… – с грустью повторила Джанет. – Знаете, я ведь любила его! И не понимала, почему он не может любить меня. Он разбил мне сердце. А я по глупости думала, что мне удастся переманить его на свою сторону…

Ратлидж заметил:

– Возможно, вы слишком на него давили. Грейс по сравнению с вами казалась ему слабой, беззащитной. Наверное, это его и привлекло. Беззащитность в женщинах нравится многим мужчинам.

– Да. Я ведь не слепая, вижу, как вы подпали под чары Элизабет Фрейзер. Она сильнее, чем вы думаете. Только разница между нами в том, что она умеет скрывать свою силу, – с горечью ответила Джанет Аштон.