Хлыст

Среди крестьян есть элемент, который готов идти навстречу коммунистическим стремлениям правительства, имея для этого психологическую предпосылку. Этот крестьянский элемент представляют прогрессивные группы сектантов-коммунистов, то есть сознательная, разумно-религиозная, коммунистически настроенная часть русского народа […] Имя им: духоборы, ново-израильтяне, свободные христиане, духовные христиане, всемирные братья и другие подобные течения […] Естественно предположить, что этот коммунистический элемент крестьянства станет мостом, соединяющим коммунистическое правительство с крестьянством, […] Живой пример из той же крестьянской среды может легко увлечь и инертную массу на новые коммунистические формы жизни.

Препятствия на этом пути имеют сугубо административный характер, считают теперь последователи Толстого. «Вследствие малоосведомленности представителей власти на местах очень часто возникают печальные недоразумения»[2337]. Новый вариант Записки

Бирюкова и Трегубова содержал расширенное Заключение, содержащее, наряду с усилением прежней риторики, и некоторые прагматические аргументы:

всякий, кто знаком с миром сектантов, неизбежно приходит к выводу, что эта среда представляет повышенный культурный уровень по сравнению с рядовым крестьянством. Особенные черты, выгодно отличающие сектантов от остальных крестьян — это их честность, трезвость и трудолюбие. Как раз от недостатка этих качеств и страдает весь комплекс советского строительства. […] Мы не скрываем, что среди сектантов есть и такие небольшие группы, преимущественно анархического направления, которые отрицательно относятся к изложенной здесь и разделяемой огромной массой сектантства идее […] Но мы надеемся, что и они с течением времени также проникнутся этой идеей, если только Советская власть не будет их гнать за это, а постарается показать им возможность создания […] коммунистических форм жизни.

Бумаги Бирюкова и Трегубова были переработаны самим Бонч-Бруевичем; в его архиве хранятся как эти подготовительные документы, так и автограф окончательной версии Воззвания, написанный его рукой. О взглядах Бонч-Бруевича в это время дает представление его рукопись О современных сектантских группировках и о том новом, что произошло в этих массах за годы революции,

подписанная 30 августа 1921[2338]. Сектантов в России самое меньшее 6–7 миллионов, сообщает он здесь. Бонч-Бруевич рассказывает о секте бегунов, что их несколько миллионов (по дореволюционной статистике, их едва ли было несколько тысяч) и что они выражают желание сесть на землю и заняться коллективным трудом (то есть собираются отказаться от своего учения, которое требовало непрерывного передвижения как условия спасения). Но есть и негативные явления: на Урале, сетовал Бонч-Бруевич, были арестованы 30 раскольников-немоляк. Для объяснения текущих процессов Бонч-Бруевич противопоставлял две группы сектантов: хлыстов со всеми их ответвлениями (включая духоборов, скопцов, ‘Новый Израиль’, чемреков), с одной стороны, и протестантские секты, с другой стороны. Последних Бонч-Бруевич считал настроенными индивидуалистически и мелкобуржуазно; первые же, по его мнению, все имеют огромное значение для новой власти, и даже готовы ради нее носить оружие. Так, новоизраильтяне принимали участие в февральской революции, а во время гражданской войны помогали красным войскам.