Хмельницкий.

Этот разговор Потоцкого с полковником Пшиемским происходил в Варшаве в первые дни филиппового поста, в конце 1647 года. Года небывалых комет, появлявшихся на небе, и спада затянувшейся Тридцатилетней войны, угрожающих примет трагического безвластия в стране.

Но не на новогоднюю прогулку выезжал коронный гетман в таком раздраженном состоянии. В карете с гербами он доехал только до Брод. А там пересел на коня, возглавив регимент кавалерии. В его составе были не только гусары из свиты коронного гетмана. Половина регимента состояла из нескольких сот наемников, испытанных в боях с бунтовщиками немецких рейтар. Они ехали на отборных гнедых лошадях с подстриженными хвостами и гривами, с тяжелыми, в черных ножнах, мечами, как у крестоносцев, с пистолями за поясами и со старинными рыцарскими бердышами. Казалось, что коронный гетман вывел их, как на парад истории, в степи, где уже снова вспыхнули первые зарева пожаров.

В подавлении народных восстаний Николай Потоцкий возлагал большие надежды именно на немецких рейтар. Однако и украинские казаки тоже прошли хорошую школу, принимая участие в войне в Европе. Вооружились новыми самопалами, которые не уступали немецким…

Потоцкий, будучи на сейме, прихватил с собой Самойла Лаща, точно библейский Христос прокаженного, поставил его во главе гусар и гайдуков, отправлявшихся на Украину. Лащ лучше других знал, как воюют казаки! Разве не Лащ обеспечил ему, коронному гетману, победу над казаками во время сражения у Кумейковских озер? Что-то фатальное видел Потоцкий в Лаще и глубоко верил в его силу. Вопреки мнению велеречивых сенаторов, он привлек Лаща для подавления восставших казаков, возглавляемых Кривоносом. Лащ многократно был осужден королем за его недостойные чести шляхтича поступки. Однако это не образумило его. Наоборот, на сейме, перед шляхтой, он демонстративно подчеркивал ужасную несправедливость короля, не ценящего его воинских заслуг перед Речью Посполитой.

13

Из донесений разведки Потоцкий узнал, что Кривонос этой ночью прошел через Белую Церковь, не тронув ни одного шляхтича, ни арендатора, ни шинкаря. Это в какой-то степени встревожило коронного гетмана: боится или хитрит?

Максим Кривонос действительно поднял своих людей, заранее собранных Иваном Богуном, и расположился в Погребищенском лесу на берегу реки Роси.

— Надо быть начеку, друзья, — предупреждал атаман своих старшин. — Тебе, Иван Карпович, придется пристально следить за тем, что творится в Белой Церкви. Ежели слухи, распространяемые шляхтичами о новом походе Потоцкого на Украину, подтвердятся, надо должным образом встретить этого пана. Кому поручим это дело?

— Давай я встречу его как коронного гетмана! — довольно смело и, как показалось Кривоносу, довольно легкомысленно предложил Богун.

— Встречают, Иван, только с хлебом-солью. А коронного гетмана с его рейтарами следует уничтожить как злейших наших врагов. Видишь, снова идет на Белую Церковь со своими гусарами и рейтарами. Опять тянет за собой Лаща, как под Кумейками.

— Получается, что Потоцкий встречает именно нас, а не мы его.

— Получается так! Поэтому, братья, будьте на страже! Приказываю выделить несколько расторопных хлопцев в разведку. Особенно тебе, Иван, надо не прозевать коронного гетмана Потоцкого.

«Надо не прозевать…» — повторил про себя Богун. Он недолго советовался со своими белоцерковскими казаками и направил разведчиков в Белую Церковь, расположившись своим отрядом в густом сосновом лесу. Вряд ли знал Богун, что, выполняя поручения Максима Кривоноса, он не только сколачивал отряд повстанцев, но и становился грозным бунтарем, достойным имени Максима Кривоноса! Белоцерковские шляхтичи предупредили гетмана Потоцкого о том, что Иван Богун создал отряд бунтовщиков. Почти половина состояла из исключенных из реестра казаков «за бунтарские настроения».

— Вместо того чтобы пугать жолнеров, панам шляхтичам следовало бы самим браться за оружие да вооружать свою дворовую челядь. Почему же вы, — возмущался Потоцкий, — сидите, точно крысы в норах, когда на ваших глазах Богун собирает бунтовщиков?

Потоцкий со своими войсками не задерживался в Белой Церкви, а двинулся вдоль Роси на Погребище. Вот как раз здесь и пригодился ему опыт и сноровка Самойла Лаща.

— Пан Самойло должен воспользоваться ночной темнотой и напасть с гусарами на спящих богунцев. А с Кривоносом мои рейтары справятся, — решил коронный гетман.

— Может, сначала послать разведчиков, ваша милость? — колебался Лащ.

Потоцкий поморщился, дав этим понять, что не любит неудачных советов, и засмеялся, заметив с издевкой:

— Об этом, пан полковник, договаривались с жителями Белой Церкви. Только вчера ночью прошли эти ребелизанты через город. Сам же бандит Кривонос повел своих головорезов на Подолье, чтобы скрыться в тамошних лесах. Мы должны перехватить их, пан Самойло!

— А Богун? Ведь белоцерковцы предупреждали и о Богуне. Несколько недель он носился тут, собирая сотни таких же, как сам…