Хмельницкий.

— Но ведь речь идет не о хлебопашце, пан Илляш. Для короля, как и для шляхтичей, казак — одно, а хлебопашец — другое. Крутит селянин хвосты панским волам — такова его судьба. На то и вол в хозяйстве, чтобы было кому ходить за ним. Какой прок хлебопашцу от этого послания, хотя оно написано и самим королем… А Мартин Калиновский, слышал вон, тоже заигрывает с казацкими старшинами. Он как-то шепнул мне при встрече, что и нам, казацким старшинам, неплохо было бы воспользоваться нынешней кутерьмой и добиться шляхетских прав и нобилитации.

— Шляхетство казакам?

— Не казакам, такое скажешь! — закручивая усы, сказал Барабаш. — Речь шла о старшинах, да и то не обо всех… Так ты торопись, — вдруг спохватился Барабаш, провожая Караимовича в дорогу. — Пан Осолинский тоже интересовался содержанием королевского послания к казакам. Очень уговаривал меня приехать на свадьбу. Дочь свою выдает замуж за сына черниговского старосты.

Илляш Караимович несдержанно захохотал:

— На свадьбу к Осолинскому? Высоко же, вижу, поднимают нашего брата. Более подходящего случая тебе, полковник, и не найти для разговора с канцлером! Но я так думаю, пан Иван, королевское послание лучше отдай мне. Мы сегодня и выедем на Украину вместе с черкасскими казаками.

— Разумно советуешь, Илляш. Только и ты с ним… Королевское послание словно искра для пожара. Вспыхнет искра — не погасишь ее всеми водами Днепра! Тогда и нобилитация наша превратится в пепел, уцелеют ли и наши души.

— Да что у меня, головы нет на плечах? Если кто-нибудь и спросит, скажу, что послание у Барабаша!

— А я буду говорить, что оно, у тебя, полковник, — засмеялся Барабаш…

Хмельницкому тоже не хватало суток, чтобы со всеми повидаться, всюду поспеть. К тому же он понимал, что нельзя выпускать из поля зрения своих есаулов, не натворили бы они чего худого с этим посланием. Хоть разорвись надвое: Илляш Караимович выезжает на Украину, а Барабаш тайком остается в Варшаве. У кого же из них будет королевское послание? Очевидно, Илляш Караимович отвезет его на Украину, чтобы не спохватились сенаторы и не отобрали его еще в Варшаве. Надо бы перехватить его!..

Сразу после выхода из королевского дворца Хмельницкий сказал полковнику Нестеренко:

— Тебе, Иван, следовало бы перехватить послание короля. Слышал, они хотят скрыть его от казацкой ватаги. А кого они считают ватагой, нам нетрудно понять. Паны есаулы сами хотят получить шляхетскую нобилитацию.

— Так Иван Барабаш, кажется, уже получил ее…

— Все это разговоры! Пану Радзиевскому все известно. Он говорит, что Осолинский только обещает Барабашу эту шляхетскую нобилитацию. Только для себя или для некоторых старшин вымаливает, как нищий. Но ты же знаешь, как паны сенаторы в сейме проклинают нашего брата казака. Недосуг им сейчас морочить головы нобилитацией казацких полковников.

— Сам сатана их не поймет, Богдан. То грозятся разогнать казаков, уничтожить Запорожье, а нынче слух прошел, что сам коронный гетман не прочь увеличить реестры.

— Наведаюсь и к коронному гетману, когда буду возвращаться домой, — задумавшись, сказал Хмельницкий. — Старый гетман теперь занят молодой женой! Да тот же Радзиевский обещал взять меня к коронному гетману, когда поедет к нему по своим делам. А ты, полковник, поезжай сегодня же. Вешняк вместе с казаками останется со мной…

19

В тот же день вечером король со своей свитой собирался выехать на двухнедельную охоту в Пущу. Богдан неотступно следовал за Радзиевским, чтобы все-таки успеть повидаться с королем.

Несмотря на такую суету и спешку, король дал согласие принять Богдана Хмельницкого. Он говорил Радзиевскому, что сам хочет повидаться с этим единственным в стране трезво оценивающим обстановку человеком. Такой светлой голове сидеть бы в королевском кресле и управлять государством!.. Однако предупредил Радзиевского, что располагает всего лишь часом времени.

Но за час заседания в сейме сенаторы отвергли внешнюю политику короля, свели на нет его прерогативы в обороне страны, осмеяли его благие предложения, направленные на установление мира на Украине. Что же остается первому человеку в государстве? Пока что королю еще не запретили выезжать на охоту. Это не противоречит ни конституции, ни интересам чванливых шляхтичей. Регина Вишневецкая тоже согласилась принять участие в королевской охоте.

На приеме у короля оказался и Мартин Калиновский. Ему хотелось повидаться с королем после такого бурного заседания в сейме. Владислав однажды намекнул черниговскому старосте, что если тот будет поддерживать его, то он не останется в долгу… Но как мог воевода сбалансировать свои верноподданнические чувства на таком бурном заседании сейма, когда каждый из обезумевших сенаторов, как шпион, пытался выведать у него, за короля он или за шляхту. Как тяжело быть вместе с ними, боясь потеряться, как на перекрестке дорог, лавируя, чтобы не испортить отношения со знатной шляхтой и заслужить благосклонность короля…